Надежда (Сергеевна)

Ковач озадаченно замолк. Выходило, что надо выбрать одно из двух зол — либо спасать пленников, либо спасать выживших. Кем-то придется наверняка пожертвовать. Но есть четкая инструкция — спасать тех, кому придется намного хуже. Пленники большею частью будут проданы в рабство, они сохранят свою жизнь и некоторых даже можно попытаться выкупить. А вот для уцелевших, запертых в отсеках «Ордена…» такого шанса нет. И сейчас они наверняка завидуют тем, кого пираты запихнули в свои трюмы.

— Мы… — Гурий помялся, понимая, что должен принять непопулярное решение, — оставим тут спасательный бот с включенным маяком. А сами пойдем в погоню. Искин, рассчитать маршрут «черных»!

— Вы хотите… — начал помощник.

— Да, Ковач, я хочу призвать к ответу хотя бы одного пирата! Довольно эти звездопроходцы тут распоряжались, как у себя дома. Нет ничего превыше закона, и Интергалакпол — проводник его. А если вы, Ковач, против моего решения прижучить хотя бы одного пирата, оставайтесь возле фрегата на спасательном боте. И молитесь, чтобы это не стало пустой тратой времени.

— Есть предварительные расчеты, — вклинился в беседу искин.

— У вас три минуты на принятие решения и сборы, Ковач, — сказал Гурий.

— Я, — у помощника было такое лицо, словно он был захваченным в плен повстанцем и ему только что показали провокатора, который его выдал врагу, — остаюсь. Но это вам даром не пройдет!

Гурий кивнул, не желая вдаваться в дискуссии. Решение было принято, и он почувствовал себя до того свободным и уверенным в себе, что хотелось петь и танцевать, а в груди что-то сладко ныло. Наконец-то он займется тем, о чем мечтал все эти годы — не бесконечно патрулировать пространство, следя за порядком, а сражаться с преступностью.

Через три минуты патрульный крейсер «Стремительный» стартовал вслед за улетевшим «Чудовищем». Минутой ранее от него отделился небольшой бот и взял курс на поврежденный фрегат, испуская на всех частотах сигнал бедствия.

О том, что лайнер все-таки поврежден, стало известно через три с половиной часа, когда при увеличении скорости заметили, что в обшивке корабля есть разрыв, который увеличивается при увеличении нагрузки, грозя разгерметизацией. Ремонт, как стало ясно, в условиях космоса невозможен. Трещина так и так расползалась под напором воздуха изнутри, но при большой скорости она росла на порядок быстрее. А так всего тридцать три миллиметра в час. Критической — когда в этом месте обшивка треснет сама собой — должна была стать ее длина в три с половиной метра. Следовательно, в космосе они могут пробыть максимум шесть дней — именно столько осталось расти трещине. До истечения этого срока они просто обязаны найти планету, куда могут сесть для ремонта.

Подходящих планет в этом секторе Галактики нашлось около десятка — с подходящей атмосферой, температурой, влажностью, прочими параметрами. Но кроме всех этих параметров, планеты должны обязательно быть необитаемы или мало населены, чтобы было можно найти укромный уголок и перевести дух, и где никто не станет задавать лишних вопросов — кто они да откуда.

Таких планет было всего три, но одна находилась на расстоянии в восемь дней пути, еще одна — в трех и одна — в трех с половиной. Осталось решить, на какую приземлиться.

Надежда медленно выпрямилась, потирая поясницу. Работа в огороде, даже если это всего лишь сбор овощей с грядки, не такое уж легкое занятие. Особенно для нее. Хорошо, что оргунцы нормально уродились. Эти плоды были так похожи на земные огурцы, что даже название им подобрали похожее. Разве что цвет у них был ярко-оранжевый, а по всей длине шли ряды самых натуральных шипов. Пока оргунец не созрел и не стал ярко-оранжевым, шипы выделяли яд. И важно было точно уловить тот оттенок оранжевого, когда шипы уже безвредны, а мякоть еще съедобна и не превратилась в бурую жижу, в которой плавают готовые прорасти семена.

Сегодня на грядках созрело столько оргунцов, что, пожалуй, можно побаловать своих мужчин овощным салатиком и рагу. Женщина подняла корзинку.

— Крус, ты готов?

— Да, мама.

Малыш с неким преувеличенным усилием поднял свою маленькую корзиночку, в которой лежали три оргунца. Недавно ему исполнилось четыре года. Скоро, через полтора месяца, три года исполнится его сестре, а второй ее дочке уже полтора годика. Есть и еще один сын, родившийся пять месяцев назад. Надежда радовалась на детей, но в то же время огорчалась, что они растут так медленно. Она очень устала, нуждалась в помощи по хозяйству, а помощникам пока самим требовалась помощь.

— Пойдем, малыш?

— По’дем, мама.

И мальчик первым заковылял между грядок.

На кого похож ее первенец, Надежда сама не могла бы сказать. Вот девочки точно удались копиями своих отцов. Старшая была явно от Сандора, а младшая имела такую рыжую шевелюру, которая могла быть получена ею только от Шоррена. Впрочем, несмотря на столь явные признаки, вся бригада с одинаковым рвением нянчилась с детьми, не делая различий «свой-чужой». С тех пор, как в поселке появились дети, мужчины с большей охотой оставались подежурить.