Надежда (Сергеевна)

Абордажники стали по одному отстегивать от сидений пленников, тычками прикладов или просто под локоть заставляя встать в колонну и внимательно следя, чтобы те держали руки за головой, что мужчины, что женщины. Они не особенно торопились — чтобы обработать одного человека, доку понадобилось не больше двух-трех минут и создавать очередь не хотелось. Конечно, все знали свое место — одни охраняют пленников, другие конвоируют их к медотсеку, третьи помогают доку и грузят тела на транспортер, чтобы отвезти в трюм, где их будут укладывать четвертые. Однако, люди — существа непредсказуемые. Пока человек жив и дышит, он может действовать. И достаточно всего одному из толпы сделать шаг в сторону, и вся отлаженная система застопорит ход, а то и рухнет, как карточный домик.

Отступив в сторону, Асер внимательно наблюдал за работами. Конечно, его люди свое дело знают — чай, не первый раз набивают трюмы живым товаром! — но среди них есть новички. Да и технология нарушена — у пленников было время отдышаться, успокоиться, может быть, принять решение действовать и нарушить планы пиратов. Трех дней для этого достаточно. Да и тот факт, что они сейчас на планете, может многое изменить — куда бунтовщик денется из корабля в открытом космосе? Только в тот же космос без скафандра, в качестве наглядной агитации для остальных любителей отстаивать права человека. А когда за стеной твердая поверхность и пригодная для дыхания атмосфера…

— Стоять!

Старуха, которую сопровождали скромно одетая женщина и женоподобный юноша, остановилась, смерила пирата презрительным взглядом:

— Мужлан! Такое мне сказать? Слыхала б тебя твоя мать!

— Слышали? — обратился Асер к остальным. — Нас тут будут учить хорошим манерам…

В ответ раздался смех. Скромная женщина вздрогнула, робко попыталась опустить руку, чтобы погладить старуху по плечу:

— Тише, госпожа… — но ойкнула и застыла, выгибая спину, когда ей в позвоночник уперлось дуло лазерника:

— Цыц!

Старуха пошла алыми пятнами, которые в сочетание с косметикой дали потрясающий эффект.

— Хам! Быдло! Глупый скот! Дубина! Полный идиот!

Она даже сейчас ухитрялась говорить стихами. Либо великолепно владеет собой, либо больная на всю голову. И то, и другое опасно. Пристрелить ее на всякий случай?

— А ты кто такая, что вздумала тут права качать?

Он обратился нарочито грубо, и это дало нужный эффект.

— Необразованный самец! — скривилась старуха, гордо отворачиваясь. — Хотя… хм… — Асер заметил быстрый, какой-то оценивающий, ощупывающе-раздевающий взгляд, — великолепный образец!

Ему частенько делали комплименты женщины среднего и даже пожилого возраста, но не такие же! Да она старше его матери! Асер почувствовал желание нарушить кодекс чести всех «черных» звездопроходцев и вопреки правилам пристрелить пленницу. Сдержал его лишь голосок той самой скромно одетой женщины:

— Это — великий Поэт, известный на ста двадцати планетах, входящих в звездную империю, Лигу Свободных Планет и Союз Двадцати Миров, сама госпожа Бриллиантина Перламутровая! Автор пятисот шестидесяти стихотворных любовных романов! Не считая неоконченных…

— Ого! Стихи, что ли, пишет? — брякнул кто-то из абордажников.

Бриллиантина Перламутровая подавилась воздухом, побагровела так, что даже, кажется, косметика сменила цвет, и не рухнула на пол только потому, что расчетливо «облокотилась» на своего женоподобного спутника.

Скромно одетая женщина ахнула и устремилась к ней, но Асер цапнул ее за локоть, подтаскивая ближе.

— Руки за голову! — скомандовал он. — Так, говоришь, всемирно известная?

Женщина кивнула, преданно моргая ресницами.

— А ты возле нее кто? Нет-нет, руки не опускай! — в такой позе под мешковатой блузой женщины явственно обозначилась грудь весьма соблазнительных форм.

— С-секретарь, — женщина вздрогнула, когда рука Асера легла на упомянутую часть тела. — Мисси Тук.

— Мисси, — повторил он, начиная ощупывать женщину. — Замужем?

— Н-нет…

— Сколько тебе лет?

— Т-тридцать. Скоро будет…

— Девственница?

У нее задрожали губы. Догадалась. Что ж, понятно. Старая дева.

— А ты ничего… Мисси Тук. Пожалуй, пойдешь в процент!

— К-какой процент? В р-расход? — кажется, она готова была заплакать. А Асер развеселился.

— Нет, милашка, — он уже не таясь, по-хозяйски полез ей за пазуху, — при оценке товара — а вы все здесь товар! — мне от посредника положена компенсация. Один процент. Так сказать, на усушку-утруску-разворовку… То есть, одну из ста единиц…хм… товара я, как капитан, имею право оставить себе. И, кажется, этой единицей будешь ты.

Стоя навытяжку, руки за голову, женщина тихо плакала. Ничего, это она от незнания. Ей обязательно понравится. Такое нравится всем женщинам.

— Кстати, — из-за ее плеча Асер смерил взглядом остальных пленников, — условия нашей работы допускают наличие десяти процентов отходов. Ну, кто-нибудь не переживет процедур нашего милого дока или решит поиграть в героя и нарвется на пулю. У нас мало времени, так что кто хочет быть расстрелянным прямо здесь — два шага вперед. Мы вас быстренько прикончим и продолжим работу.