Надежда (Сергеевна)

Ствол за спиной вдруг ожил, подался в сторону, и Надежда, взвизгнув, попробовала отскочить, но обнаружила, что прилипла. Завопив от страха так, что сама себя оглушила, она рванулась изо всех сил. Затрещала рвущаяся ткань комбинезона, больно дернуло за волосы, но она спаслась и отпрыгнула в сторону, оборачиваясь. В дереве по всей его длине открылась узкая мясистая щель приторно-розового цвета с желтыми прожилками. Сходство с гноящейся раной усиливал сочащийся сок. Он обволакивал обрывки ткани и пряди выдранных волос.

— Ой, мамочка, — пролепетала женщина, хватаясь за голову и боясь обнаружить кровоточащие проплешины. Но лучше потерять клок волос, чем саму жизнь.

Она попятилась, с тревогой и страхом озираясь по сторонам. Некоторые деревья поблизости что-то подозрительно стали шевелить ветвями. По стволу одного из них проворно сбежала юркая ящерица — во всяком случае, внешне зверек напоминал именно это пресмыкающееся, разве что на спине его росло несколько странного вида «перьев», выстроившись в рядок, как гребень панка. Ящерица скипуче запищала, разевая пасть, и Надежда поспешила убраться подальше. Мало ли, вдруг она ядом плюется?

Но стоять на месте — гиблое дело, особенно когда внезапно под ногой начинают шевелиться тоненькие стебельки ярко-синего мха. Надо уходить, но куда? Что, если выбраться по своим собственным следам? Подобно всем горожанам, Надежда не умела ходить по лесу так, чтобы не потревожить ни одной травинки. Она топтала траву и кусты, несколько раз обломила мешавшиеся на дороге ветки. Если будет внимательной, сможет вернуться к ручью. А там рядом тропа… Мысль о том, что на пути ей могут встретиться и другие опасные обитатели этих мест, даже не пришла в голову. Все, что ей сейчас хотелось — это вернуться домой.

Обоняние и зрение пробудились практически одновременно — вместе с первыми проблесками света впереди и запахами внешнего мира. Искатель ускорил движения. Конечности вспоминали, как надо действовать, и если прежде он все усилия сосредотачивал на том, чтобы заставить их двигаться, то теперь все совершалось машинально.

Выбравшись на поверхность, он распластался на земле, щуря отвыкшие от света глаза и то и дело пробуя воздух на вкус и запах. Все его органы чувств работали на полную мощность — глазами он замечал каждый камешек, каждую травинку, каждый куст, каждое цветное пятно. Уши ловили и сортировали звуки, обонятельные рецепторы впитывали запахи, все тело чутко реагировало на тепло, льющееся сверху и идущее снизу, от земли, кончики пальцев ощупывали землю, на которой он распластался, отмечая гладкость и шероховатость, твердость и мягкость — в зависимости от того, чего они касались. Вся информация непрерывным потоком передавалась в мозг, который тут же сортировал ее, сравнивая с результатами прошлых пробуждений, скрупулезно отмечая сходства и различия.

Он лежал на каменистом холме, в двух шагах от сооружения, закрывавшего вход в нору. Каменистые строения, подобные этому, главному, но меньшие по размерам, были рассыпаны по склону тут и там. Многие скрылись под ковром травы и мелкого кустарника, но другие еще виднелись, позволяя ориентироваться в пространстве и прикидывать, где что было расположено в прежние времена.

Искатель изучал внешний мир. Он был первым, кто проснулся. И первым должен был столкнуться с его обитателями.

Собрав силы, он встал. Запрокинув голову, испустил пронзительный вопль. Он был так тих, что живые существа — те, кто двигался, пищал, ворчал и чирикал поблизости — если и услышали его, то не обратили внимания. Но тот, кто его разбудил, услышал этот звук.

И пришел ответ.

Подчиняясь прозвучавшему в нем приказу, искатель осторожно стал спускаться с холма. Скоро проснутся остальные. Им — и тому, кто его разбудил — нужна будет пища. Пища, которую должен найти именно он.

Впереди чуть развиднелось, и Надежда пошла быстрее. Густой лес стал реже, а потом и вовсе расступился перед довольно крутой горой, высившейся на берегу реки. Женщина ахнула, окинув ее взглядом. Высотой она была примерно метров сто или сто двадцать, ее вершина вздымалась выше макушек окружавших гору деревьев. Неровные склоны горы были усыпаны валунами, тут и там росли кусты и молодые деревца, за каменистую почву цеплялись ползучие растения и какие-то кустики, похожие на чернику, но ягоды на них были ярко-желтыми с алыми полосками. А на самой вершине горы виднелось какое-то… сооружение?

Солнце клонилось к закату, прячась за гору, и против света трудно было рассмотреть, что там находится. Но Надежду сейчас волновало не это странное сооружение, а мысль о том, что с горы удобнее всего осмотреться и прикинуть, в какую сторону удобнее идти, чтобы вернуться.

Подумав об этом, она начала восхождение.