Надежда (Сергеевна)

— Блук. Итакке. Взять!

Надежда не успела пикнуть, как ее стиснули с боков и запихнули куда-то за спины мужчин. Отсюда она могла видеть только в лучшем случае головы.

Гость расхохотался, но беззлобным смехом, который тотчас оборвался.

— Серьезно, Линк, следи за нею. Пока ты сюда шел, ее двое-трое успели срисовать. Правда, с этими последними событиями немного не до баб будет, хотя… Правда, что вы дикарей видели? Какие они?

— Обычные. На ящериц похожи.

— Рептилоиды, что ли?

— Ну, типа того.

— А то болтают всякое… Трупы стали находить.

— Какие?

— Да наши. Тут ведь и одиночки были. Заметил, что на этот раз Кралоса с его шкурками нет?

— Ну.

— Вот тебе и «ну»! Я раньше тебя встал сюда, успел поспрошать. Так вот, шестерых охотников убили или похитили. Остальные притихли, осели либо тут, либо по усадьбам, к бригадам прибились. У меня один живет. Он, между прочим, Джойса-Бродягу нашел. Вернее, то, что от него оставили.

— О как?

Надежда попробовала представить, что можно оставить от человека, и ее замутило. Она без сил привалилась к борту платформы, чтобы не упасть, и это не укрылось от Итакке. Блук со своей другой физиологией и ухом не повел.

— Бригадир, Натеше плохо! — ее подхватили, не давая упасть.

— А док чего говорит? — тот мигом забыл про новости.

Женщина опять оказалась в центре внимания и почувствовала себя еще хуже.

— Она у тебя что, больная? — пихнул Роя в бок владелец высокой женщины.

— Не больная, — Надежда поняла, что, хоть момент не подходящий, говорить придется сейчас. — Беременная.

— Что?

В следующий миг ее едва не задавили, накинувшись душить в объятиях. Обнимали, целовали, тискали, буквально вырывая друг у дружки. Яростный крик Роя потонул в воплях и задорных криках. Даже соседи присоединились к общему ликованию, хотя владелец женщины-киборга — она единственная приняла участие в общей потасовке лишь для того, чтобы закрыть собой хозяина и отволочь его подальше от свалки — когда улеглась суматоха, пихнул Роя локтем:

— Ну, сосед, ты даешь! Слушай, где такую достал?

— Далеко. На Аукционе по случаю купил.

— О как! И за сколько? — мужчина окинул Надежду пристальным взглядом. — Может, сдашь в аренду? Потом, когда родит. На годик. Она вроде у тебя молодая…

Надежда, которую только-только поставили на ноги, почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Во все века и времена рабство означало одно — ты принадлежишь хозяину, как вещь. Он имеет на тебя все права, в том числе и «дать попользоваться». Ведь у куртки не спрашивают разрешения, когда дают поносить. И автомобилю все равно, кто держит руль. Пусть она последний месяц пользовалась полной свободой, но есть же документы. А в них договор купли-продажи…

— Нет. Она…Не сейчас. Эти дикари…

Одно-единственное слово заставило всех забыть о женщине.

— Дикари… что с ними будем делать?

— А что нам с ними делать? Нападут — будем защищаться. А насчет остального… пусть у начальства головы болят. В форте знают. Сообщение готовили. Подождем.

Это были очень странные существа — те, на кого охотились искатели. У них оказалось две кожи. И одну, верхнюю, снять было очень легко. Правда, под нею обнаруживалась другая кожа. Наверное, защитный механизм. И уже под этой второй кожей эта двуногая дичь ничем не отличалась от прочего мяса, которое искатели, разбившись на группы, тащили матке со всех сторон.

Матка в этот раз получала отменную пищу. Ее было больше, чем прежде. Она росла, увеличивалась в размерах и готовилась к размножению. Еще немного, и на свет начнут появляться новые слуги, разных каст. Они заново отстроят большой дом, начнут ухаживать за маткой, которая в один прекрасный момент увеличится настолько, что ей станет тесно в старом доме. Тогда придет черед разделиться надвое. Та, что сильнее, изгонит ту, что слабее — искать новое место. Вместе с этой маткой уйдет часть искателей и слуг. На новом месте они обустроят новый дом, чтобы все повторилось сначала. А оставшаяся заляжет в спячку.

Но, чтобы это произошло, нужно время.

Мало-помалу ярмарка все-таки набирала обороты — когда большую часть месяца проводить в лесной глуши, никакая сила в мире не способна заставить человека пренебречь общением с себе подобными. А тут такой повод почесать языки, высказать свои догадки и покричать, распаляя себя и других.

«Наконец-то солдаты делом займутся! — так или иначе говорили вокруг. — А то сидят в форте сиднем. Чем занимаются? Не понятно!»

Законы империи требовали, чтобы на каждой новой планете был непременно выставлен гарнизон. И на каждого солдата приходилось от трех до пяти мирных жителей, мужчин и женщин, не считая детей. Большую часть этих «мирных жителей» составляли недавние каторжники, и гарнизоны сначала играли роль сдерживающего фактора, предупреждая побеги и бунты. Но в последние три-четыре года им действительно не приходилось браться за оружие. И появлению дикарей многие радовались, как празднику.