Надежда (Сергеевна)

Надежда попробовала прибавить ходу, чуть выдвинув рычаги вперед, но, как назло, порожнюю платформу стало так потряхивать на неровностях почвы, что пришлось опять отжать их, сбавив темп. Иначе умирающего растрясет так, что помощь врача ему уже не понадобится.

Опасалась разгоняться она и еще по одной причине — по этой же дороге навстречу им должны были ехать остальные. И Надежда всерьез опасалась, как бы не врезаться — дорога шла почти прямо, но все-таки попадались повороты, и густая растительность до последнего скрывала то, что таится за поворотом, мешая среагировать вовремя. Она отнюдь не была уверена, что сумеет затормозить разогнавшуюся до предельной скорости платформу.

Наконец, они миновали последний поворот и выехали на пологий берег реки метрах в трехстах от торговой площадки форта.

— А где наши? — невольно вырвалось у Сандора. — Неужели мы разминулись? Но как?

Объяснение этому могло быть только одно — что-то задержало бригаду у соседей. Надежда припомнила, что вроде как перед очередным поворотом издалека до ее слуха донесся мерный рокот мотора. Но была ли это их платформа или чужая — не угадаешь. Выкинув посторонние мысли из головы, она нацелилась прямо на ворота, благо, те были распахнуты.

Дежурному было скучно. Во всяком случае, он воспользовался моментом, чтобы проявить активность:

— Кто? Куда? Откуда? Зачем? И вообще, что у вас случилось?

— Врач. Надо врача, — сказала Надежда.

— Нападение? Дикари? Где? — занервничал дежурный. — Сейчас я…

— Нет! Он просто болен. Травма.

— Болен? — дежурный велел заглушить мотор и привстал на подножку, заглядывая внутрь. — Ого! Как же это?

Женщина занервничала. Она не обладала нужными знаниями, но тут любой бы сообразил, что дело серьезное. Таммо весь даже не побледнел, а посинел. Нос у него заострился, глаза были полузакрыты, и он с трудом, хрипя и дергая губами, дышал пересохшим ртом. При каждом вздохе на его губах пузырилась пена. Возможно, счет его жизни шел на минуты, а их задерживают!

— Пропустите нас!

— Я-то пущу, но вот док вряд ли вас примет, — дежурный спрыгнул с приступки. — Вчера внезапно замолчал маяк на 16-Е. На подмогу и разведку ушел большой отряд. В форте всего десять человек, не считая женщин и детей. Ждем наших. Будут раненые, а тут вы…

— Раненые будут не сейчас, а нам помощь нужна немедленно.

— Ладно, — отступил дежурный. — Но я вас предупредил!

И отступил в сторону.

Глава 9

Дорога была заброшена три года тому назад, так что платформа ползла так медленно, что казалось проще и быстрее бросить ее и дальше добираться своим ходом. Но оставлять технику не хотелось — вдруг придется удирать, а за гусеницами платформы оставался довольно четкий след, пусть неглубокой, но колеи. Попадешь в нее при отступлении — и можешь развить приличную скорость.

И все-таки через пару километров Рой велел заглушить мотор.

— Дальше своим ходом.

К тому времени они выбрались на одну из старых делянок. Это было заметно по тому, что большинство беломров были еще молодые, с темной корой, а в зарослях папоротника и измельчавшего лопатника тут и там виднелись пни. Шоррен наклонился, сорвал горсть мелких темно-синих ягод, закинул в рот:

— Почти созрели. Сока только маловато…

— Тебе бы только есть! — буркнул Крус-Вонючка.

— Пусть, — неожиданно миролюбиво откликнулся Итакке. — Мальчик растет…

Шоррен только усмехнулся. Уж кого в бригаде и считать мальчиком, то Сандора — он на полгода младше, а учитывая бурное космическое прошлое Шоррена, бывшего юнги с вольного звездопроходца, так и на половину жизни. Но за второй порцией ягод не потянулся. И так уже заметно, что лопатник одичал, а значит, его ягоды вернулись к первобытному состоянию.

— Разговорчики, — осадил всех Рой. — Молча. Вперед. Парами.

И зашагал впереди, задавая темп и направление. За ним выдвинулся Блук, потом Крус-Вонючка, дальше Итакке — и так далее. Шоррен пропустил всех впереди себя и пошел замыкающим, то и дело разворачиваясь назад и поводя лазерной винтовкой, выставленной на максимум. В прошлой жизни это было его любимое оружие. С тыла к ним точно не подобраться. Разве что дикари с деревьев посыплются. Но на делянке не росло ни одного беломра достаточной величины, чтобы могли выдержать вес дикаря. А те, что могли, Рой предусмотрительно обходил стороной. Двигался он не напрямик, а чуть зигзагами, и Шоррен не мог не оценить его маневра. И где только научился? Кем он, кстати, был? Бывший звездопроходец сообразил, что не знает ответа на этот вопрос.

Делянка закончилась, бригада свернула на заросшую дорогу, которая вела к остаткам поселка. До них было всего около километра, но Рой внезапно остановился. Вскинул руку, шевельнув пальцами.

— Стоять, — прошипел-продублировал его знак Шоррен. Выдвинулся вперед сам, без приказа.

Рой бросил на него подозрительный взгляд:

— Что?

— Почувствовал… кое-что, — уклонился от прямого ответа тот.

— Тоже?