Надежда (Сергеевна)

Послушав немного, Рой поймал себя на мысли, что не просто напевает странный ритм, но и отбивает его ладонью по земле. Поймал — и поскорее взял себя в руки. Если это какое-то местное явление, не стоит ему поддаваться. А как повела себя местная бригада? Рой слышал краем уха, что тут что-то нечисто, но поселенцы наотрез отказались рассказывать подробности. Их куда-то увезли — куда, они не хотели выяснять и не сопротивлялись, очевидно, решив, что даже в секретных лабораториях не так страшно, как здесь. Если это так, то не окажется ли со временем человечество меж двух огней — между неопознанными явлениями природы и дикарями.

«Разделяй и властвуй!» — этот старый, как мир, девиз привезли люди на далекие планеты со старушки Земли. Люди пришли на Гудзон, чтобы властвовать. Значит, надо выяснить, не связано ли это с нашествием дикарей — откуда они вообще взялись, вот в чем вопрос! — и, если это одного поля ягоды, не дать им объединиться, а разбить врага по одиночке.

Странный ритм звучал уже не в ушах — он вгрызался в кости, доставая, кажется, до зубов и вызывая странные неприятные ощущения. Но Рой встал, поправил висевшую на груди винтовку и осторожно двинулся вперед, не оглядываясь и не зная, следует ли его бригада за ним. Потом опустился на траву и пополз, стараясь лишний раз не поднимать головы. Так звуки стали ощутимее, появились новые интонации, и усилилось странное чувство, что им здесь не просто не рады, что они тут нагло навязываются.

Но вот впереди стало немного светлее. Рой удвоил осторожность, и еще минуту или две спустя выбрался на открытое пространство.

Собственно, открытым оно было относительно — высокие мхи и лишайники, заменявшие на этой планете траву, светолюбивые кусты змей-корня и лопатника позволяли спрятаться не только одному человеку, но целому взводу солдат. И все равно Рой почувствовал себя словно выставленным напоказ. И оцепенел, тараща глаза на невиданное зрелище.

Рядом что-то задвигалось. Доползли! Рой сперва хотел как следует обругать наглецов, которые сунулись за ним вслед, рискуя жизнями, но тут же отбросил эту мысль. Ведь пришли. Не бросили бригадира, не стали удирать.

— Эй, парни, вы видите то же, что вижу я?

Восклицание Шоррена нарушило почти осязаемую тишину.

— Это… дома? Да чтоб мне корабль-призрак увидать! Это дома! — воскликнул он, приподнимаясь на локтях и нарушая маскировку.

Парень указывал на груды валунов, которые на первый взгляд казались просто кучами щебня, но если присмотреться, было заметно, что тут поработала рука разумного существа. Некоторые камни носили следы обработки, на других виднелись странные знаки — кресты, круги, параллельные линии и непонятные завитушки, слагавшиеся в узоры.

— Дома… настоящие?

— Может быть.

Увиденное поразило людей. Нет, они ожидали встретить нечто, из ряда вон выходящее, но чтобы вот прямо так, здесь и сейчас, случайно наткнуться на остатки давно исчезнувшей цивилизации… «Не полностью исчезнувшей!» — напомнил внутренний голос. Достаточно было посмотреть на снующих между «домами» дикарей повнимательнее, чтобы понять, что эти рептилоиды — самые что ни на есть разумные существа.

Люди таращили глаза на необычное зрелище и отказывались верить органам чувств. Дикари заполнили собой почти четверть склона горы. Их было примерно около сотни, и в их копошении было что-то смутно знакомое.

— А вот интересно, что это такое? — в Шоррене явно проснулся звездопроходец. — И почему до сих пор ни один исследователь не обнаружил этого заброшенного города. Ведь это город? Интересно, как давно он покинут? Каков был уровень развития тут культуры и технологии…

— Может быть, ты заткнешься? — не выдержал Крус-Вонючка.

— Не могу. Я очень волнуюсь.

— Меня больше волнует, чем заняты дикари!

Рой кивнул, разделяя сомнения подчиненного. В действиях рептилоидов чувствовалась цель. Чем дальше люди наблюдали за ними, тем яснее было, что это не просто суета, а четкая работа, как в муравейнике — на первый взгляд кажется, что насекомые суетятся без смысла, но на самом деле каждый муравей действует согласно инстинкту. Одни группами по шесть-восемь существ спускались с холма, другие, наоборот, взбирались на него, третьи крутились на его склонах. Одни тащили камни, бревна и охапки листвы, другие принимали добычу и начинали ее обрабатывать, третьи спешили возвести из материалов навесы, постройки и ограды, куда четвертые запихивали туши диких зверей. И все это — под странный ритм, который шел откуда-то снизу, из недр горы, как будто там пряталось огромное существо.

— Чем бы они ни были заняты, их слишком много. Отходим!

Люди подчинились с облегчением и радостью. Замешкался только Шоррен, бросив на бригадира многозначительный взгляд и поудобнее перехвативший винтовку — мол, если что, прикрою отход. Рой кивнул — парень все сделал правильно, он бы сам его оставил на месте. Этот умеет и может воевать. Как-никак, бывший звездопроходец, хоть и «черный»[2].

Они выпрямились только за кустами, но остались настороже — Шоррен был в засаде и должен был подать сигнал, если дикари перейдут к решительным действиям.