Наперегонки со временем

Мордехай занимался местными делами, а Ривка учительствовала в школе. Школа села была тоже расположена в одном из домиков. Парты, конечно старые, средства скудные. Вот в этой-то школе Ривка и обучала первых школьников Ноги. Разделить детей на классы не было, конечно, возможности. Обучение — самое элементарное и его приходилось импровизировать на ходу. Однако уже одно то, что в селе с первого же дня работала школа, было немалым достижением. У Ривки был «заскок» — цветы. Вскоре ей удалось уговорить нашего инженера-гидролога, чтобы ей провели «кусок» водопровода. От Мордехая она добилась, чтобы вспахали «кусок земли» тут же при школе. Затем она достала семена и саженцы, и вот ее дети уже занимаются прополкой цветочных клумб на пришкольном участке. Это была первая зелень в округе; так сказать, глазок в будущее.

На долю Губеров выпало и немало разочарований. Им было очень трудно подобрать ключик к сердцам курдских евреев — грубых, и неуклюжих и в высшей степени упрямых. Немало повлияло здесь и отсутствие общего языка в буквальном смысле этого слова.

Вскоре в Ноге начались бурные распри: «иракцы» никак не ладили с «иранцами», не ладили между собой и семейства, а все вместе не ладили с инструкторами. Причин было много: незнакомая и тяжелая работа по строительству, по прокладке труб, шоссе, по лесопосадкам; напряженное дежурство по ночам, запаздывания зарплаты, а главное — подозрительное отношение поселенцев к попыткам предписать и организовать их жизнь и будущее.

Были в Ноге и забастовки, и демонстрации, и отсев. Губеры изо всех сил боролись с этим, но не все их усилия увенчались успехом: борьба действительно превышала иной раз человеческие силы.

Тем временем мы начали строить межсельский центр Негора. Это была целиком и полностью наша идея. Мы хотели исправить таким путем ошибки, допущенные в начале пятидесятых годов из-за излишнего рвения в деле «смешения племен». В те годы смешивали всех и вся: общины, племена и семейства, ни с чем не считаясь. Были села, куда поселили выходцев из трех и даже четырех диаспор. Очень скоро мы убедились, что ничего из этого не получится. Поселенцы вздорили и спорили между собой буквально на каждом шагу.

Выходцы из Ирака не смогли молиться вместе с выходцами из Венгрии; кооперативы этих смешанных сел никак не могли удовлетворять противоречивый спрос жителей. Одни требовали риса и пряностей, а другие — картофель и рыбу. Одни разговаривали на идиш, по-венгерски или по-румынски, а другие — по-арабски на багдадском, персидском или северо-африканском наречии.

Мы намеревались создать в Лахише какой-то новый вид села, который будет более гибким орудием в деле «смешения племен». Так мы и пришли к мысли о межсельском центре; проектировали села в Лахише группами по пять-шесть деревень, а как дополнение к ним — одно село побольше, где разместится школа-восьмилетка, народный дом, спортивный зал, банк, кооператив побольше, общая амбулатория, тракторная станция, а со временем и мастерские: кузница, столярная мастерская и так далее. Мы рассчитывали поселить в каждой деревне членов какой-то одной общины, создать в деревнях только самые необходимые учреждения: детский сад, синагогу, маленький кооператив и тому подобное. По-настоящему же деревни будут обслуживать учреждения межсельского центра.

Так, казалось нам, возникнут общие связи без принуждения и напряжения, не говоря уже о том, что шесть деревень с населением в несколько тысяч душ, легче смогут обеспечить создание и содержание обслуживающих учреждений на гораздо более высоком уровне, чем какое-либо одно село.

Негора была первым экспериментом такого рода. К тому же мы решили построить в Лахише впервые сельские дома по новому проекту. Это был еще один «заскок» нашего проекта.

До Лахиша в селах иммигрантов строили очень маленькие дома площадью в 24–28 квадратных метров — отчасти из-за недостатка в средствах, а отчасти «из принципа». Какой же это был «принцип»? Старожилы и руководители ведомств считали, что нехорошо, когда поселенец получает сразу большой дом. Лучше, чтобы он получил сначала однокомнатный или полуторакомнатный дом, а остальные комнаты он себе потом достроит, когда обоснуется. Разве не начала Дегания с мизерных хижин в Ум-Джуни? А что получили первые поселенцы Нахалала? Палатки и маленькие домики барачного типа.

При этом забывали только одну «мелочь»: пионеры Гедеры, Дегании и Нахалала, когда они пришли селиться в этих местах, были молодыми парнями без семей, зато полные энтузиазма. Наши же поселенцы привезли с собой большие семьи, с кучей детей, да еще со стариками, среди которых были и инвалиды, и больные, слепые и прочие калеки. И вот это-то большое семейство должно было ютиться в каком-то несчастном «блоконе», когда рядом в городе можно было найти квартиру побольше. Из-за таких тесных «блоконов» немало поселенцев и перебрались в город. Вот почему мы решили, что в Лахише будем строить жилье совсем по-другому.