Написанное остается

С а в о с ь. Один дурак так говорил: давайте соберем со всего села топоры, положим в один мешок и бросим в колодец. Вот булькнет! Если, не при нас будь сказано, и делать что, так покупай ты, Тихон, духовой оркестр. Я тебе клянусь, что секте нашей сразу будет каюк!

Ш а т у н (одобрительно). О!

Т и х о н. Были бы лимиты, давно купил бы.

С а в о с ь. Нам бы трубы да бубны, можно было б и без лимитов играть.

Т и х о н. Без лимитов, дед, только в ящик сыграть можно.

Ш а т у н. Индивидуально.

Все уходят в клуб. Появляется  Н а д е й к а, за ней  Ю з и к. Он заговорщицки осматривается по сторонам, стучит в окошко, появляется  Г а л я. Они о чем-то шепчутся. Галя закрывает окно, помахав Надейке рукой.

Н а д е й к а (поет).

Ой, чего я сохну,
Ой, чего я вяну,
Придет вечерочек —
На кого я гляну?

Ю з и к (свистит соловьем в специальный свисток). Этим соловьем покойника можно на ноги поставить, не то что…

Н а д е й к а (не обращает на него внимания и продолжает петь грустно и зло).

Гляну на колечко,
Заболит сердечко,
Гляну на второе —
Блеснет золотое.

Ни он, ни она не замечают, что за ними наблюдают  Т и х о н, Ш а т у н  и  С а в о с ь.

Ю з и к (несмело идет за Надейкой и хочет остановить ее). Ну подожди, Надейка! Ну хватит тебе! Ну скажи, какая же тебя муха укусила?

Н а д е й к а. Ты только о чужой любви заботишься! А мне осточертело все! И нечего тебе за мной ходить тенью.

Ю з и к. Ну а как я должен ходить?

Н а д е й к а (передразнивает). «Должен»? Андрей за своим счастьем вон в какой ад полез! А ты? Ничего лучшего не придумал, как бороду отпустить.

Ю з и к. Сейчас в городе все хлопцы с бородами ходят.

Н а д е й к а. Ой мамочки, это у него борода? Мочалка у тебя охломонистая, а не городская борода!

Ю з и к. Тогда можешь поискать себе бритого!

Н а д е й к а. О! Так бы сразу и сказал! И не таскался бы за мной, не молчал бы над ухом часами.

Ю з и к. Молчал. А что мне, на каждом перекрестке о своей… Ну, об этой, о дружбе, кричать?

Н а д е й к а. О своей… об этой… Ты бы мог вот так, как Андрей, и в огонь и в воду за своим счастьем?

Ю з и к (ухмыляется). В огонь — нет. А в воду — хоть сейчас! Вечером она теплая.

Н а д е й к а. Мамочки, и с этим человеком я собираюсь век вековать! Посмотрел бы ты, тюфяк, как в городе любятся!

Ю з и к. Много ты видела!

Н а д е й к а. Не бойся, видела. Там же на улице целуются, в троллейбусах целуются, на танцплощадках — нечего и говорить. А ходят как! Там же он ей как положит руки на плечи…

Ю з и к (подхватывает). …так у нее, бедной, аж ноги подкашиваются.

Н а д е й к а. Ну и пусть! Зато ощущаешь, что рядом с тобой настоящий кавалер, а не медуза… (Мечтательно.) Поеду в город, сделаю вот такое (показывает) декольте, на шею крестик повешу, синим карандашиком глазки подведу, платье до пят отпущу или юбочку подрежу до самой последней возможности (показывает, как коротко подрежет юбку).

Ю з и к (испуганно). Что ты делаешь? Опусти подол, еще увидит кто!

Ш а т у н. Держись, Юзя, правой стороны, и тебя никто никогда не обидит!

Юзик и Надейка испуганно убегают в разные стороны. Савось, Шатун и Тихон смеются. Появляется  А н д р е й. От белой рубашки остались одни лохмотья.

А н д р е й (идет тихо, торжественно, перебирает струны гитары и издает какой-то странный звук). Гу-у-у! Гу-у-у!

С а в о с ь (испуганно). Божечка, не при нас будь сказано, праведный!

Ш а т у н. Вот это размалевали человека, растуды их в дивизию! Может быть, и из моей Тэкли такой шашлык сделали?

А н д р е й. Сестра Тэкля там…

Ш а т у н. Где — там?

А н д р е й (показывает на небо, машет руками, как крыльями). Все там…

С а в о с ь. А где наши?

А н д р е й. Не знаю, где ваши, а наши там!

С а в о с ь (трогает Андрея за лоб). Не при нас будь сказано, еще один готов. (Показывает, что Андрей не в своем уме.)

А н д р е й (играет и поет).