Написанное остается

Ю з и к (подхватывает). «И груди твои, как виноград спелый…» (Пытается поцеловать Надейку.)

Н а д е й к а (слышит голоса, вырывается из объятий, стучит в спину Андрея). Кто-то идет!

А н д р е й. Кто-то идет?

Галя убегает домой.

Тоже, кажется, влип! (Убегает за клуб.)

Г а л я (из окна). Платье, давай сюда платье! Подол, подол подыми вначале! Так! Теперь руки вверх! О господи, что ты делаешь! Расстегни пуговицы сзади, медведь!

Сняв платье, Андрей бросает его под окно и убегает.

Появляются  П р а с к о в ь я  и  С а в о с ь.

П р а с к о в ь я. Кто бы это мог быть?

С а в о с ь. А ветры его знают. Пронесся, как на ракете.

П р а с к о в ь я. Мне показалось, что это пророк был!

С а в о с ь. Кто? Ты мне гляди, Прасковья! Святой-то он святой, но и около них часом шельмы водятся! Обидит девку, тогда лови его в чистом поле.

П р а с к о в ь я. Пусть господь охранит! (Заметив под окном платье Гали.) Тата! Тата, иди сюда! Что это?! (Рассматривает платье.)

С а в о с ь (упавшим голосом). Я таки слышу, она говорит, мол, господи, что ты делаешь, а он ей что-то про пуговицы…

П р а с к о в ь я (причитает). А дочушечка моя родная, что же ты натворила?! А чего же ты не сопротивлялася? А чего же ты ручками-ножками не отбивалася? А он же говорил, конец света грядеть!

С а в о с ь. Не верещи! Теперь уже все равно! Не при нас будь сказано: откуда грех, оттуда и избавление.

П р а с к о в ь я (причитает). А тебе же здесь век вековать! На чужой же рот пуговицы не нашьешь! А кто же тебя порушенную возьмет?

С а в о с ь. Не в лесу живем, кто-нибудь найдется и возьмет. Тут надо придумать что-то координальное!.. Собаку по следу! (Убегает.)

VII

Из-за левой кулисы выходит  А н т о н и й  и перед занавесом осторожно, спиной вперед, крадется к правой кулисе. Оттуда выходит  Х а р и т о н, держа перед собой учебный скелет. Антоний натыкается на скелет и теряет сознание. Харитон быстро прячет скелет за кулисами и возвращается, чтобы привести в чувство Антония. За обоими издали наблюдает  д е д  С а в о с ь.

А н т о н и й. Что это было?

Х а р и т о н. Шкилет, ета самая.

А н т о н и й. Чей?

Х а р и т о н. Твой, святой наставничек!

А н т о н и й. Как?

Х а р и т о н. Явился ты, брат мой, сам себе в том самом виде, ежели бы душа твоя отделилась бы от тела твоего.

Антоний удивленно хлопает глазами. Под глазом у него большой синяк.

Интересно, ета самая, кто тебе так упаял?

А н т о н и й (встает). Поскользнулся.

Х а р и т о н. Чтобы такой фонарь поставить, хорошо надо поскользнуться. (Притягивает к себе Антония, крепко взяв за лацканы пиджака. Зло.) Хвоста за собой не привел, святой архангел?

Дед Савось прячется.

А н т о н и й. Мне надо сию минуту исчезнуть, испариться!

Х а р и т о н. Известно, как всякому архангелу. Взлетел, познал, ета самая, и фыррр на небо.

А н т о н и й. Так получилось.

Х а р и т о н. Хорошенькое, ета самая, дело! Ты испаряешься, а меня берут?

А н т о н и й. Да не бойся ты!

Х а р и т о н (ласково). А может, Антоша, тебе вначале ко всевышнему вознестись, а там — бог тебе судья?

А н т о н и й. Темнишь, братец? Что-то я не улавливаю!

Х а р и т о н. Иди, ета самая, за мной, там враз уловишь.

Открывается занавес. Лес. А н т о н и й  раздевается до плавок. Патронташ, которым были подпоясаны брюки, надевает на голое тело и обматывает полотенцем. Х а р и т о н  закапывает скелет под муравейник. Муравейник этот образовался вокруг высокого пня, сросшегося с высокой сосной. Харитон замечает, как Антоний маскирует патронташ.