Наполеон

В первых числах осени 1814 года финансовое положение Наполеона настолько ухудшилось, что ему пришлось понизить зарплату своему слуге Маршану с 5000 до 2500 франков. Людовик XVIII отказался выплачивать ему ренту в 2 миллиона франков, предусмотренную в статье 3 договора, подписанного в Фонтенбло. Во Франции старые солдаты, осиротевшие без своего «героя», подверглись гонениям, тогда как класс бедняков вовсе оказался брошен на произвол судьбы. Непопулярность короля Людовика XVIII, наглость эмигрантов и духовенства, требующего вернуть ему то положение и собственность, которой церковь владела до Великой французской революции, все это побудило Наполеона уехать со своего острова. В то же время он получил нерадостные известия о дискуссиях союзников на Венском конгрессе. Ходили слухи, что его собираются разжаловать, чтобы сослать еще дальше. Разговор шел об острове Мальта, даже о Святой Елене. Наполеон тогда воскликнул: «Я не думаю, что Европа хочет пойти войной против меня. Тем не менее я не советовал бы нападать на меня здесь, они могут дорого заплатить за свое вторжение. У меня запасов еды на полгода, отличная артиллерия и храбрые солдаты, готовые меня защищать. Мне гарантировали неприкосновенность на острове Эльба; я у себя дома и никому не советую смущать мой покой». Все эти угрозы убедили его не заканчивать свою жизнь опереточным королем. Наполеон решил по своему обыкновению пойти в наступление первым. Английский полковник Кэмпбелл, посетив Наполеона на острове Эльба, сказал о нем, что он «все время в движении». Он не мог бы сказать лучше…

Финал истории об императоре-предпринимателе

Сто дней отсрочки

После одиннадцати месяцев жизни в изоляции под постоянным наблюдением Наполеон, которому в то время было 46 лет, покинул остров Эльба, чтобы тайно вернуться во Францию. 1 марта 1815 года, едва сойдя на берег в заливе Жуан, Наполеон заявил: «Победа пойдет быстрым шагом; орел со знаменем национальных цветов полетит с колокольни на колокольню прямо к башням Нотр-Дам…» Командование своим маленьким войском в 900 человек он поручил верному Камбронну: «Я доверяю вам командование авангардом в моей самой блестящей кампании, вы не должны выпустить из пушек ни единого ядра. Я хочу вернуть себе корону, не пролив ни капли крови». По дороге император случайно встретил князя Монако и спросил его: «Куда вы едете?» Князь ответил: «К себе!» Наполеон сказал: «Я тоже».

Все войсковые подразделения, которые правительство отправляло остановить Наполеона на пути в Париж, переметнулись на его сторону, хотя маршал Ней обещал Людовику XVIII «привезти узурпатора в железной клетке». Под действием все возрастающей враждебности к нему собственных солдат Ней в конце концов примкнул к своему бывшему начальнику. На процессе по поводу предательства Нея в сражении под Ватерлоо он неумело защищался: «Как одними руками можно остановить морские волны?» Король Людовик XVIII, оставленный всеми, во второй раз сбежал из Парижа.

По мере приближения Наполеона к столице лексика и настроение журналистов, писавших статьи в «Официальную газету», менялись. Сначала заголовки были такими: «Корсиканское чудовище высадилось в заливе Жуан» и «Тиран проехал Лион», потом: «Бонапарт быстро приближается» и, наконец, «Император прибыл в Фонтенбло».

В Париже приближение Наполеона произвело смятение в рядах сторонников монархии Бурбонов, только Фуше сохранил хладнокровие: «Наполеон будет возбужден, словно накануне сражения, и сразу захочет женщину. Найдите ему какую-нибудь, зараженную сифилисом». Несмотря ни на что, император счел полезным для себя вновь назначить Фуше министром полиции, но по отношению к другим членам администрации он развернул кампанию чистки, желая отстранить изменников, по чьей вине произошел крах империи в 1814 году. В отличие от Талейрана, Фуше явно и открыто не изменил Наполеону в 1814 году, а его прошлые заслуги в деле казни короля Людовика XVI, казалось, могли послужить ему определенными гарантиями. Но тем не менее Фуше немедленно начал двойную игру, пообещав Бурбонам, что будет по мере своих сил мешать императору: «Я не желал бы большего, чем возвращения Бурбонов, только нужно, чтобы дела велись не так глупо, как в прошлом году Талейраном. Нельзя, чтобы все зависело от них. Нужны хорошо продуманные условия и твердые гарантии».