Наполеон

Несмотря на хитрость, подсказавшую генералу Сюше использовать против испанских герильос (партизан) их же собственное оружие, ему лишь в какой-то мере удалось сдержать партизанскую войну. Его призывы к командованию удвоить силы в военных операциях не были приняты во внимание. Один из адъютантов Сюше, размышляя о природе трудностей, вставших перед французской армией, столкнувшейся с партизанской войной, писал, что герилья «все время заставляла нас быть начеку против врага, который беспрестанно исчезал и тут же вновь появлялся и который, оставаясь невидимым, был везде». Сюше подтверждал его слова: «Готовые на любые жертвы, свободные от всякого рода слабостей, от всяких „предрассудков“ в виде военной формы, обслуживания и оружия, они формировались в нерегулярные части, сами выбирали себе командиров, действовали как бог на душу положит, атаковали повсюду, где им благоприятствовали численность и случай, не стыдясь, убегали, когда чувствовали наше превосходство, и несколько раз исчезали какими-то непонятными способами, так что не оставалось и следа». Французы, оказавшись в плену у своей паранойи и комплекса технического превосходства, так и не смогли понять психологии и культуры врага, ни отдельных людей, ни общества в целом. Также неведомым для них осталось политическое устройство общества. В этой войне без правил военное сражение за освобождение территории на самом деле было только одной из составляющих идеологической и религиозной борьбы.

Французы старались использовать экспансивный национальный испанский характер для сбора разведывательных данных, которые очень помогли в разработке целей и установлении очередности исполнения операций, направленных против партизан. Службы разведки прибегали и к доносам, и к запугиванию, и к пыткам. В конце концов работа разведки не принесла ожидаемых результатов, поскольку французы недостаточно знали испанскую культуру и общественное устройство, чтобы суметь выгодно использовать — тактически и стратегически — собранные сведения. В самом деле, чтобы сведения принесли пользу, мало их собрать, их еще необходимо рассмотреть и осмыслить с точки зрения противника.

Хотя Наполеон и считал, что «вызывать ненависть всегда опасно», сам он довольно долго относился к испанской герилье очень легкомысленно: «Восстания — удел любого побежденного народа». Хотя он понимал, что «поколения меняются, троны рушатся, церковь остается», но силу католицизма в испанском обществе он явно недооценивал, и ему не удалось снискать уважение испанских священнослужителей. «Во все времена легковерие и невежество большинства служили причиной гражданских войн». На этот раз Наполеон с его способностями в сфере национального строительства, которые он наглядно продемонстрировал в Италии, потерпел сокрушительное фиаско, которое можно объяснить только тем, что он оказался неспособен учесть местные особенности.

В 1809 году, завоевав полуостров с военной точки зрения, но так и не став там полноправным хозяином, Наполеон покинул Испанию. Когда у французов в руках были все нити, ведущие к победе, неожиданно возникли внутренние разногласия между Наполеоном, королем Жозефом и наполеоновскими маршалами… У всех этих представителей власти имелись свои собственные расчеты. Если бы Наполеон последовал разумным советам своего брата Жозефа, он должен был бы согласиться сменить оккупацию на другое логическое следствие этой же кампании — восстановление суверенитета Испании. Отказавшись обратить внимание на опасность ситуации, император допустил профессиональную небрежность, исключив для себя возможность найти достойный политический выход. Поскольку военное искусство заключается в «искусстве действовать», в нем большую роль играет фактор времени: действовать надо быстро, так как начинается соперничество разнонаправленных сил.

Эта отвратительная война оказалась страшной пучиной, в которой погибли около 300 000 французских солдат и еще больше испанцев. И все потому, что Наполеон так и не нашел правильного подхода к этому «испанскому осиному гнезду», которое сам император иначе как не заживающим «нарывом» и не называл. Однако французам, правда себе же в ущерб, удалось преобразовать понятие «нация», которое в Испании было синонимом королевства, в понятие «отечество», в смысловом значении которого улавливается отголосок идей Французской революции.