Наполеон

Итак, в июне 1812 года Наполеон начал продвижение вглубь необъятной России со своей армией, насчитывающей более 500 000 солдат. Первые сражения этой кампании (Смоленск, Бородино) прошли относительно успешно, так как повлекли за собой немалые потери в лагере противника, русской армии. По мнению участвовавшего в сражениях на стороне русских Клаузевица, «русских заставили отступить отсутствие слаженности в действиях и страх их генералов». Русская армия прибегла к политике выжженной земли, стремясь нарушить логистическую цепочку (снабжение продовольствием и боеприпасами) французской армии, которая к тому же оказалась в невыгодном положении из-за российского климата (дожди, потом страшная жара). Тогда же Наполеон сделал для себя открытие, что «народ, живущий на больших территориях, поднимается со всех флангов». Впервые проницательность ему изменила. Коленкур так сказал об этом: «24 июля император впервые обратил внимание на то, что все мы наблюдали уже на протяжении двух дней: из деревень исчезли все обитатели, дома стояли совершенно пустые, и все указывало на то, что эти бегства были частью спланированной системы и что приказы отдавались совсем недавно».

14 сентября французы вошли в Москву, в которой из 250 000 жителей осталось не более 25 000. В самом деле в Москве остались в основном преступники, содержащиеся в тюрьмах, которым губернатор Растопчин по собственной инициативе пообещал освобождение, если они подожгут город. На следующий день пораженный император увидел небывалый по размеру пожар: «Это нечто невообразимое: это война на истребление, беспрецедентная в истории цивилизации тактика. […] Сжигать собственные города! […] Эти люди одержимы бесами. […] Варвары. […] Какой коварный умысел, какая отвага». Несколько дней спустя ему передали написанное по-французски послание, обнаруженное под обломками особняка градоначальника Москвы графа Растопчина: «Жители этой земли покидают ее при вашем приближении, я по собственной воле предаю огню свой дом, чтобы он не был осквернен вашим присутствием». По рассказам аббата Сюрюга, «из 9300 домов и 800 гостиниц и постоялых дворов едва осталось 2000 домов». Ту часть Москвы, которую не затронул пожар, разграбили солдаты Великой армии.

Но среди этого пожарища и ввиду приближающейся зимы Наполеон казался почти беззаботным. По свидетельству Коленкура, «ничто не могло убедить Наполеона в фатальном исходе. Вид его солдат, их энтузиазм при его появлении, донесения и рапорты, часто приукрашенные Мюратом и другими генералами, хмельным вином бросались ему в голову, и, не считая редких минут просветления […], опьянение все продолжалось».

Поскольку российский император в ответ на предложения заключить мир хранил презрительное молчание, Наполеон наконец забеспокоился: «Все это предсказывает большие несчастья». Слишком поздно он понял, что «Россия страна тем более удивительная, что она никогда не сдается». Утром 3 октября, после бессонной ночи, Наполеон созвал своих генералов и представил им новый план. В нем предлагалось собрать все оставшиеся войска, сжечь дотла Москву и двинуться на Санкт-Петербург. Так как маршалы не могли сказать ни слова от крайнего удивления, Наполеон продолжал их убеждать: «Какая слава ждет нас, и что скажет весь мир, узнав, что за три месяца мы покорили две великие северные столицы!» Генералы стали возражать, что эта новая кампания представляется невозможной накануне зимы и с «войсками Кутузова, наступающими на пятки». Один из них даже сказал: «Он хочет погубить нас всех до единого!» Разочарованный, Наполеон закончил совещание. Несмотря на всю свою гениальность, он, кажется, так и не понял, что его план был до того честолюбив, что стал абсурдным и нереальным.

26 октября 1812 года началось отступление французской армии из России. Солдаты Великой армии, неотступно преследуемые казаками, шли по жесточайшему морозу[109], не имея никакого продовольствия. Клаузевиц, который оказался свидетелем этой человеческой трагедии, писал своей жене: «Если бы душа моя не очерствела, мне кажется, я сошел бы с ума».