Направляясь домой (Колонизация)

“Это со мной она не хочет иметь дело, или это потому, что я человек, а не ящерица?” Спросила Мелани Бланшар на том же языке.

Я думаю, что это можешь быть ты, пронеслось в голове Джонатана. Он взглянул на свою жену и мог бы поспорить, что она подумала о том же. Однако ни он, ни Карен ничего не сказали. Они могли ошибаться. Даже если бы они оказались правы, кто мог догадаться, почему Кассквит чувствовала то, что чувствовала она? Она была загадкой - иногда, подозревал Джонатан, даже для самой себя.

Его отец сказал то же самое, но по-другому: “К Касскиту нужно немного привыкнуть. Видит бог, это не ее вина, что она такая, какая она есть. Я действительно думаю, что у нее доброе сердце ”.

Джонатан кивнул. Карен отчетливо фыркнула. Однако среди американцев она оказалась в меньшинстве. Подсчет голосов, подумал Джонатан. Он был удивлен, но знал, что ни его жена, ни Кассквит не были бы удивлены.

Касскит ничего так не хотела, как избегать диких Больших Уродцев. Она хотела, чтобы у нее не было с ними ничего общего. Они не понимали ее, они издевались над ней… Так, во всяком случае, казалось с ее точки зрения.

Однако, чего бы она ни хотела, ей приходилось иметь дело с тосевитами. Ее привезли Домой, чтобы иметь с ними дело. Как бы отвратительно они ни вели себя, она не могла просто уйти с работы с ними. Не раз она думала: если бы я была представительницей Расы, я могла бы. Будучи такой, какой она была, у нее было меньше выбора. Она не могла бросить диких больших Уродцев. Половину времени - более половины времени - представители Расы все равно не могли отличить ее от них.

Она пыталась избегать их во время еды. Это не всегда срабатывало, потому что не все они ели в одно и то же время каждый день. Она старалась держаться от них в столовой как можно дальше. Вероятно, этого было бы достаточно для Расы, представители которой были достаточно искушены, чтобы распознать хорошую обиду. Большие Уроды, однако, были такими же любопытными, как и многие другие беффлемы, и почти такими же восторженными.

Поскольку американские тосевиты обычно завтракали рано, Кассквит начала есть поздно. Ей это не понравилось, потому что она проголодалась. Тем не менее, она сделала это. Но когда Фрэнк Коффи зашел перекусить, он застал ее там. Она надеялась, что он позаботится о том, чего хочет, и оставит ее в покое.

Он этого не сделал. Он подошел к столику, за которым она сидела, и сказал: “Могу я присоединиться к вам?”

“Если ты настаиваешь”, - холодно сказал Касквит.

Мужчина этой Расы понял бы намек. Она подумала бы, что Большой Урод тоже мог бы; она не была утонченной. Но Коффи просто сказал: “Я благодарю вас”, - и сел. Затем он спросил: “Почему вы сердитесь на доктора Бланшар? Что она вам сделала? Как она могла вам что-то сделать? Она только что приехала сюда”.

“Я не сержусь на доктора Бланшар!” - сердито сказала Кассквит. Дикий Большой Уродец, сидевший за столом напротив нее, не ответил. Он просто позволил словам повиснуть в воздухе. Они казались настолько явно фальшивыми, что Кассквит почувствовала, что должна их изменить: “Она ничего мне не сделала - напрямую”.

“А?” Да, Фрэнк Коффи был похож на беффеля, который взял след. “Тогда что она сделала косвенно?”

“Ты должен знать”. Кассквит не потрудилась скрыть горечь, которую почувствовала.

“Я понятия не имею, о чем вы говорите”, - сказал американский Большой Урод.

“Правдоподобная история”, - сказал Кассквит. “Знаешь, тебе не нужно лгать мне. Это не что иное, как пустая трата времени с твоей стороны”.

“Солгал о чем?” Спросил Коффи. “Ты совершенно сбил меня с толку. Прости, но это правда. Хотел бы я верить в духов прошлых Императоров. Я бы поклялся ими убедить тебя. Какую клятву ты бы хотел, чтобы я использовал?”

“Для правдивого человека клятвы не имеют значения. Для того, кто не правдив, они не помогают”, - отрезал Касквит.

Большой Уродец сделал утвердительный жест. “Это хорошо сказано. Вы знаете меня с тех пор, как я спустился на поверхность Дома. Я здесь уже почти год. Каково ваше мнение обо мне? Считаете ли вы меня правдивым человеком или кем-то другим?”

“До сих пор я верил, что ты говоришь правду”, - сказал Кассквит. “Однако твое поведение здесь заставляет меня сильно в этом сомневаться”.

“Какое поведение здесь? Что я сделал?” Спросил Фрэнк Коффи. “Как я уже сказал, я признаюсь, что вы поставили меня в тупик”.

Кассквит глубоко вздохнул. “Ты притворяешься, что не знаешь, почему мне не нравится доктор Бланшар и какую обиду я на нее держу”.

“Я этого не знаю. Я этого не понимаю”. Он выразительно кашлянул. “Это правда, Касквит. Ради вашего собственного здоровья, я думаю, с вашей стороны было бы разумно позволить ей осмотреть вас. Если она тебе не нравится, я понимаю, как ты можешь сопротивляться, но я не знаю, почему она тебе не нравится. Она кажется достаточно дружелюбной, и она способный врач ”.

“Достаточно дружелюбно. Дружелюбно достаточно!” Кассквит почти выплюнул эти слова. “Да, я понимаю, почему ты так говоришь. Конечно, могу”.