Направляясь домой (Колонизация)

Психолог сделал отрицательный жест. Это была не вина Тосева. Это была вина надоедливых существ, наводнивших третью планету звезды. Если бы не они, если бы не этот несчастный мир, Тосев был бы… просто еще одной звездой, ярче большинства, но недостаточно яркой, чтобы казаться действительно особенной.

Если. Если нет. Но все оставалось так, как было. Так или иначе, Расе придется иметь дело с Большими Уродцами. Если это означало их уничтожение, то так оно и было. Если Раса не уничтожила Больших Уродцев, не могли ли тосевиты сделать это с ними первыми?

Звезда, движущаяся по небу… Но это была не звезда, а всего лишь сигнальная лампа на самолете. Для глаз Томалсса она была темно-красной. Большие Уроды, возможно, вообще не могли этого видеть. Их глаза могли различать оттенки, кроме глубокого синего, но не доходили так далеко до красного, как у представителей Расы. Тосев был более горячей и яркой звездой, чем солнце. Тосевиты были приспособлены к ее свету, как Раса была приспособлена к свету солнца. Теперь у Халлесси были названия для цветов на красном конце спектра, которые Раса не могла видеть. Их звезда была холоднее и краснее солнца, не говоря уже о Тосеве.

С печальным шипением Томалсс отвернулся от окна. Власти на Тосев-3 погрузили его в холодный сон и отправили обратно Домой работать над установлением мира с дикими Большими Уродами. Он тоже сделал все, что мог, для достижения этой цели. И что это ему дало? Только растущую уверенность в том, что война надвигается.

Он видел войну на Тосеве 3 и с орбиты вокруг родной планеты Больших Уродцев. Он попытался представить, что это происходит на поверхности Дома. Мир царил здесь с тех пор, как планета была объединена под властью Империи: более ста тысяч лет. Мужчины и женщины Расы принимали это как должное. То же самое сделали Работевс и Халлесси; они были свободны от войны с тех пор, как их миры были присоединены к Империи.

Но если война была невообразима для граждан Империи, то для Больших Уродов она была чем угодно, только не этим. Они принимали ее так же само собой разумеющейся, как представители Расы принимали мир. И, поскольку они это сделали, ответственные члены Расы также должны были.

Если бы война началась сейчас, это разрушило бы Тосев 3 и, вероятно, опустошило бы миры Империи. Что могло быть хуже этого? Проблема была в том, что Томалсс боялся, что знает ответ. Если война начнется позже, она может только опустошить Тосев 3, одновременно разрушив миры Империи.

Как быстро продвигались Большие Уроды? Что они знали такого, что Песскрэг и ее коллеги так усердно пытались выяснить? Более того, что они знали такого, о чем Феллесс и другие представители Расы на Тосев 3 не подозревали, что они знали? Что бы это ни было, было ли этого достаточно, чтобы нарушить баланс сил между Империей и независимыми тосевитами? Если не сейчас, будет ли это через несколько лет? Через несколько сотен лет? Каковы были шансы?

Пойдут ли независимые тосевиты воевать друг с другом, а не с Расой? Они сражались друг с другом, когда прибыл флот завоевателей. С тех пор Раса казалась им большей угрозой, чем они сами друг другу. Но это не обязательно было постоянным состоянием. С Большими Уродами никакое состояние не обязательно было постоянным.

Это во многом сделало их такими же опасными, какими они были.

Так много вопросов. Так мало ответов. Или, может быть, ответы были там, на Тосев 3, но запаздывающая скорость света просто еще не привела их домой. Томалсс издал еще одно недовольное шипение. Были времена, когда он жалел, что Феллесс никогда не передавала информацию, которую она нашла.

У американских больших уродов была поговорка: если глупость - это счастье, то глупо быть умным. Во всяком случае, так это звучало на языке Расы; Томалсс подозревал, что в переводе что-то упущено. Какую бы истину это ни содержало, зависело от статуса первого пункта, который внезапно показался психологу более правдивым, чем когда-либо прежде.

Томалсс начал звонить Песскрэгу, затем остановился и сделал отрицательный жест. Он сам был почти глуп, не говоря уже о неразумии. Американские тосевиты показали, что могут прослушивать телефонные разговоры внутри отеля. Он не хотел, чтобы они слушали все, что он собирался сказать физику. Он выразительно кашлянул сам по себе, что показало, насколько он был расстроен. Нет, он совсем этого не хотел.

Он спустился в вестибюль, а затем вышел в ночь. Его рот открылся в смехе. Ему не нужно было беспокоиться о том, что кто-то из Больших Уродов крадется за ним. Они были бы так же незаметны, как азвака в храме, посвященном духам прошлых императоров. Нет, даже больше - азвака, по крайней мере, принадлежал бы этому миру.

Томалссу нравилось быть одним из обычных мужчин среди множества обычных мужчин и женщин. Здесь было его место. Эти другие представители Расы - даже случайные, не совсем обычные, с накладными волосами или повязками - были его собственным видом. Возможно, он потратил много лет на изучение Больших Уродцев, но знал их только умом. Его печень принадлежала его собственной.