Направляясь домой (Колонизация)

Большинство людей, покупавших билеты на фильм, были подростками или двадцатилетними. Большинство из тех, кто не был, тащили за собой десятилетних или двенадцатилетних мальчиков. Джонатан и Карен посмотрели друг на друга, как бы спрашивая, во что мы себя втягиваем? Они оба начали смеяться. Возможно, действительно плохой фильм ужасов был именно тем, что им было нужно.

Джонатан купил попкорна, конфет и кока-колы. Запахи в киоске ничуть не изменились с тех пор, как он погрузился в холодный сон. Цены изменились, но не слишком сильно. Даже в те времена кинотеатры продавали людям закуски.

Наклон рядов кресел был круче, чем в кинотеатрах двадцатого века. Это позволило каждому креслу иметь надлежащую спинку, не мешающую детям смотреть на экран. Какой-то неизвестный гений додумался вставить по подстаканнику в каждый подлокотник. Ряды были на порядок дальше друг от друга, чем раньше; Джонатан мог вытянуть ноги. Он закрыл глаза. “Спокойной ночи”.

“Если ты не можешь бодрствовать, чтобы пялиться на голых девушек, не жди, что я буду тебя трясти”, - сказала Карен. Он сел очень прямо. Она ткнула его пальцем.

Огни погасли. Рекламы было больше, а достопримечательностей меньше, чем Джонатан помнил. Возможно, это означало, что он превращается в ворчуна. Но, по времени тела, это было не так давно, так что, возможно, люди, которые заправляли делами, усерднее пытались выжать из людей деньги. Звук тоже был громче, чем он помнил. Ему было так же трудно наслаждаться музыкой, как его отцу - тем, что он слушал в детстве.

Тот же самый стучащий, шумный ритм наполнил "Проклятие Родоса". Какое-то время он едва замечал это. Спецэффекты были поразительными. Многие из них были бы невозможны или невероятно дороги в двадцатом веке. Компьютеры могли делать все виды вещей, которые были недоступны им в те дни.

И тут Джонатан заметил кое-что, что не было специальным эффектом. Он уставился на пожилого археолога, который пытался успокоить испуганных юных героя и героиню - и который вскоре должен был плохо кончить. “Посмотри на этого парня”, - прошептал он Карен. “Будь я проклят, если это не Мэтт Дэймон”.

Она посмотрела на актера. “Боже мой! Ты прав. Раньше он был чуть старше наших детей - и он все еще такой”. Она сжала его руку. “Нас долго не было”.

Проклятие Родоса показало это и в других отношениях. Насилие - это одно. Кровь и фильмы ужасов сочетались, как пепперони и пицца. Но некоторые из событий между героем, героиней и воскресшим, вспыльчивым Колоссом Родосским… Джонатан не взял бы с собой десятилетнего ребенка, чтобы посмотреть на них в 1994 году. Он не был уверен, что поехал бы сам. Героиня была либо натуральной блондинкой, либо очень тщательной. Она также была достаточно гибкой для олимпийской гимнастки, хотя он не думал, что за это давали золотые медали.

Когда "Колосс" погрузился под волны - ушел навсегда или был готов вернуться в сиквеле, в зависимости от того, как выглядело "Проклятие Родоса", - и пошли титры, в доме зажегся свет. “Что ты думаешь?” Спросила Карен.

“Теперь я знаю, что такое ”проклятие Родса", - сказал Джонатан. “Сценарист или, может быть, режиссер”. Карен показала ему язык. Он продолжил: “Это было действительно глупо, по-настоящему кроваво и по-настоящему грязно”.

Она кивнула. “Это то, за чем мы пришли”.

Так ли это? Джонатан не был так уверен. Он думал, что они пришли не в последнюю очередь для того, чтобы попытаться установить какую-то связь между временем, в котором они жили, и тем, в котором они оказались. Фильм этого не сделал - во всяком случае, не для него. Вместо этого он снова и снова напоминал ему, каким чужаком он был здесь и сейчас. Пожав плечами, он направился к парковке. Может быть, время поможет. Может быть, ничто не поможет. Ему придется узнавать день за днем, вот и все.

Некоторые вещи не изменились. Здание в центре Лос-Анджелеса, где Сэм Йигер столкнулся лицом к лицу с полковником, родившимся примерно в то время, когда он отбыл на Тау Кита, было тем самым, где он работал за поколение до этого, прежде чем на него легла ответственность за Микки и Дональда. Офисная мебель тоже не сильно изменилась. Он задавался вопросом, мог ли этот потрепанный металлический стол датироваться 1960-ми годами.

Полковник Гольдшмидт сказал: “Нет, вам не разрешается видеть никаких ящериц. Вы могли бы передать им разведданные от командующего флотом Атвара”.

Ты бюрократический идиот. Сэм этого не говорил. Его так и подмывало, но он этого не сказал. Какой я хороший мальчик, подумал он, даже если у него не было сливы на большом пальце. Цепляясь за остатки терпения, он сказал: “Полковник, вы или кто-то еще дал мне разрешение увидеть Атвар. Я уверен, что вы или кто-то еще слушал то, что мы говорили. Если бы я хотел это сделать, я мог бы подойти к телефону-автомату в ту же минуту, как вышел из его гостиничного номера ”.