Направляясь домой (Колонизация)

Он ходил по магазинам. Он тратил деньги в магазинах и барах. Это было странно после того, как он так долго обходился без наличных и кредитных карточек. В одном из этих баров он встретил женщину из Цинциннати, которая еще не родилась, когда он погрузился в холодный сон. Донне показалось, что он говорил немного забавно (он думал, что все в эти дни говорили немного забавно), но она тоже подумала, что он интересный. Одно, что самое приятное, привело к другому.

“Я никогда раньше не делала этого в невесомости”, - сказала она в его комнате. “Это по-другому”.

“Да”. Прошло чертовски много времени с тех пор, как Джонсон делал это каким-либо другим способом. По его мнению, прошло чертовски много времени с тех пор, как он вообще это делал.

“Что ты думаешь о возвращении после всего, что ты сделал, и всех мест, в которых побывал?” - спросила она.

“Ну, прямо сейчас мне это очень нравится”, - ответил он. Это заставило ее рассмеяться, хотя на площади он шутил. Странным образом встреча, которая длилась всего день, определила его решение. Это была не Земля, но это была следующая лучшая вещь. Он останется здесь.

Кассквит уставилась на маленького детеныша женского пола у себя на руках. Она уже знала, что детеныши тосевитов гораздо менее способны постоять за себя, чем представители Расы. За двадцать дней, прошедших с тех пор, как появился ее собственный, она сама убеждалась в этом снова и снова.

Но детеныш действительно знал, как прокормить себя, и теперь жадно сосал. Груди Кассквит все еще были нежными, но она привыкала к кормлению грудью. Это было не то, что Раса сделала бы - это было не то, что Раса могла сделать, - но в этом было свое удовлетворение. И она была убеждена, что это помогло укрепить эмоциональную привязанность между матерью и детенышем, которая сформировала такую важную часть тосевитского общества.

Наряду с подобными вещами, она, наконец, немного выучила английский. Наличие слова для описания ухода за больными вместо длинных околичностей, которые ей потребовались бы на языке Расы, оказалось кстати. И, поскольку детеныш еще не совсем вылупился, ребенок казался более точным. Поскольку это была самка, это была дочь. Если бы это был мужчина, это был бы сын. Это озадачило ее, потому что она думала, что сын - это также слово, обозначающее звезду. Рано или поздно, она надеялась, что это обретет смысл. Однако, как и во многих вещах, связанных с дикими Большими Уродцами, она понимала, что это может быть и не так.

Кто-то постучал в дверь. Это должен был быть тосевит; представитель этой Расы воспользовался бы шипящим. “Войдите”, - позвал Кассквит. “Она не заперта”.

Она надеялась, что это будет Фрэнк Коффи, и так оно и было. “Я приветствую тебя”, - сказал он, а затем, обращаясь к малышке: “и я тоже приветствую тебя, Джулия”.

“И я приветствую тебя”, - ответил Кассквит, - “и Йендис тоже, даже если она не может сказать тебе об этом, потому что у нее набит рот”. Конечно, это была не единственная причина, по которой ребенок не мог говорить. Смешок Коффи показал, что он понял, что она пошутила. Они оба согласились, что у ребенка должно быть два имени, поскольку у него было два наследия.

“Как ты себя чувствуешь?” — спросил отец Джулии Йендис - еще одно английское слово, которое узнал Кассквит.

“День ото дня я становлюсь сильнее”, - ответила Кассквит. Она бы гораздо охотнее отложила яйцо, чем прошла через то, что делали самки тосевитов, чтобы произвести потомство. К сожалению, у нее не было выбора. Тосевитский врач казался достаточно способным, но он не мог сделать процесс слишком приятным. А потом, как только все наконец закончилось, она почувствовала себя так, словно ее растоптало стадо зисуили. Мало-помалу эта сокрушительная усталость отступила, но только мало-помалу.

Ребенок неправильно сглотнул, поперхнулся и начал плакать. Наличие одного слова для обозначения ужасных звуков, которые издавал ребенок, тоже было полезно - не приятно, но полезно. Кассквит накинул ей на плечо ткань и поднес к ней Джулию Йендис. Она похлопывала ребенка по спинке, пока он не выпустил воздух, который проглотил, и немного кислого молока. Для этого и была предназначена ткань. Голая кожа не справлялась с этой задачей.

Она получила ткань от американских больших уродцев. Они использовали такие материалы гораздо чаще, чем Раса, и были лучше в их производстве, точно так же, как Раса знала о красках такие вещи, о которых тосевиты и не подозревали. Она похлопала Джулию Йендис по лицу салфеткой. “Ты уже закончила?” спросила она. Как обычно, малышка не подала ни малейшего намека.

“Дай мне подержать ее”, - сказал Коффи. Кассквит передала ему малышку. Он был крупнее ее и мог удобно держать свою дочь на сгибе руки. До этого у него не было потомства, но он все еще казался более опытным в обращении с ней, чем Кассквит. Он напевал ребенку какую-то музыкальную чепуху.

“Что это за песня?” Спросил Кассквит.