Народная война

Секретарь райкома партии Алексей Бондаренко с группой партийного и советского актива ушел в лес. В группе, разделенной на два отряда, было 160 человек, два ручных пулемета и несколько автоматов, у каждого бойца имелась винтовка. Отряд из районного актива назывался головным; командовал им председатель райисполкома Иван Сенченков. Алексей Бондаренко был его комиссаром. В их подчинении находился и второй отряд. Пока Красная Армия удерживала оборону, отряды помогали ей непосредственно на рубежах и разведкой. По заданию нашего командования группа партизан пробралась в тыл неприятеля, выкрала там немецкого офицера и доставила его в штаб дивизии живым, а группа под командованием Михаила Сенченкова доставила в штаб танковой дивизии, действовавшей в тылу у немцев, боевой приказ командующего Трубчевской группировкой и вывела эту дивизию из окружения с полным вооружением. Генерал объявил благодарность партизанам и представил их к правительственным наградам.

Вместе с частями Красной Армии партизаны стойко обороняли важный населенный пункт Семцы, надолго задержав здесь врага и дав возможность главным силам дивизии отойти на новые рубежи обороны. Этот этап борьбы партизан вместе с войсками значительно обогатил их опыт, они приняли боевое крещение, весьма важное для каждого воина.

8 октября 1941 года вся территория Трубчевского района была оккупирована немцами, и отряды укрылись на своих базах, в лесной глуши, в болотах. Бои передвинулись далеко на восток к Орлу. Для отрядов начались мучительные дни испытаний. 20 октября на Трубчевский отряд напал батальон немцев. База была разгромлена, а превосходящие силы врага непрерывно преследовали отряд, вынужденный с боями маневрировать по лесной чаще. Лили осенние дожди, вскоре наступили зимние холода, а у людей не было жилья, негде было укрыться от дождя и стужи. Вскоре в отряде начался голод, а с ним и болезни.

Простудился и тяжело заболел Бондаренко, болели Бурляев и Коротков, Сенченков и Абрамович. Но и болезнь не сломила их духа.

Несмотря на все белы, партизаны не забыли и родной Трубчевск и его людей. По заданию райкома Дарнев не прекращал связи с явками в Трубчевске. Мать Дарнева, Мария Ивановна, из скромной работницы торгового учреждения, превратилась в опытную хранительницу партизанских тайн.

— Ничего, сынок, фашисты говорят, что всех уже переловили. Бондаренко, мол, повесили, Сенченкова убили. «Капут всем», — говорят. Потерпите еще немножко, они успокоятся, а вы оправитесь. Завтра на вас еще один карательный отряд собирается. Вот ребята передали сведения: с Сольки хотят начать. Вы уж там думайте, как лучше. А листовки ваши я роздала. Люди еще просят листовок. Принес?

После похода на партизан из района Солька немцы, наконец, успокоились, объявив всенародно, что партизаны полностью уничтожены. За Десну из Трубчевска в лесничество Гуры потянулись грузовики. И вдруг в один из дней немцы потеряли пять машин и несколько солдат. Они взорвались на партизанских минах. Немцы успокаивали себя тем, что машины попали на мины, оставленные еще войсками Красной Армии, и что никаких партизан здесь нет. Партизаны не были в претензии за распространение ложных слухов.

Попрежнему райком партии, действующий в лесу, призывал граждан к борьбе с захватчиками, распространял листовки и сводки Советского Информбюро, которые принимались по радио. Товарищи из отряда все чаще проникали в окрестные села и приводили с собой новых партизан.

Дарнев пробрался в самое отдаленное село района. В колхозе имени Буденного он встретился с оставленным там коммунистом и принес райкому данные о работе партийной подпольной группы. Побывал он в колхозе имени Ленина. Оставленный там райкомом коммунист организовал партизанскую группу и действовал в Рамасухских лесах вместе с секретарем Погарского райкома партии. Налаживались дела и в городе.

Однажды Мария Ивановна подала сыну вырванный из ученической тетрадки листок. Черным карандашом, печатными буквами на нем было написано:

«Вон отсюда, поганая фашистская мразь. Мы вас истребляли и будем истреблять на каждом шагу. Смерть фашистам. Гитлеру капут. Да здравствует наша Советская Родина. Это говорим мы — советские люди».

— Кто это писал? — спросил Дарнев.

— Разве это не ваша листовка? — удивилась его мать. — А почему весь город облеплен такими листовками? Да кто же это в самом деле?

Немцы рыскали по всему городу. Жандармы и полиция срывали листовки, гестаповцы производили обыски по домам, арестовывали подозрительных, избивали их и бросали в тюрьму, однако им не удавалось дознаться, кто писал и распространял листовки. Не знал этого и подпольный райком партии.

Обросший бородой за время болезни, похожий на Тараса Шевченко, каким видел его Дарнев в музее на редкой фотографии 1858 года, в полушубке, с длинными усами и с окладистой бородой черноглазый Бондаренко был, казалось, очень доволен этим обстоятельством. Он говорил:

— Не ломайте напрасно головы, не трудитесь, я знаю, кто эти люди.

— Кто же? — спрашивали его товарищи.