Народные дьяволы и моральная паника. Создание модов и рокеров

Случай Дэвиса был крайностью. Сотни обычных нарушений, совершенных модами и рокерами и рассмотренных в суде, продемонстрировали некоторые из наиболее тонких аспектов сложной взаимосвязи между системами верований и действием социального контроля. Здесь можно процитировать «дело Питера Джонса», чтобы показать использование ситуационной логики и, как следствие, использование социального происхождения девианта, в качестве оправдания мер контроля. Джонса приговорили к трем месяцам заключения в исправительном учреждении за поведение, представляющее угрозу для окружающих, в Брайтоне в Троицын понедельник 1965 года. Он бросил косметичку в группу рокеров, которых преследовали моды. При подаче апелляции его адвокат сказал, что Джонс сдал шесть экзаменов на получение аттестата об общем среднем образовании и готовился сдать еще три. У него никогда не было проблем с полицией, и первое столкновение с законом его потрясло. На суде зачитали письмо от директрисы его школы, которая сокрушалась, что школьный староста и капитан, обязанный показывать пример, показал пример настолько постыдный. Апелляция была удовлетворена, потому что, хотя в исправительном учреждении можно было учиться, там не предоставлялись такие же условия, как в школе. Приговор заменили на условное освобождение. Тем не менее, утверждалось в судебном постановлении, суды магистратов были совершенно правы, придерживаясь своей линии, так как им надо было учитывать сдерживающий эффект приговоров. Те, кому не повезло родиться в такой семье, как у Джонса, считались необходимой жертвой на алтаре всеобщего устрашения.

Насколько судопроизводство находилось под влиянием общей системы верований, игнорируя индивидуальный подход к отдельному правонарушителю, с одной стороны, и общие принципы вынесения приговора – с другой, лучше всего, наверное, передают цитаты из выступлений мировых судей по вынесении вердикта. Следующие выдержки, характерные для того времени, принадлежат председателю судебной коллегии Гастингса А. Д. Куту (Троицын день 1964 года[162]):

При рассмотрении наказаний, которые будут назначены, мы должны учитывать общее воздействие на невинных граждан и гостей города. Хотя некоторые нарушения, совершенные отдельными лицами, могут сами по себе казаться не такими серьезными, они составляют часть общей последовательности событий, которые испортили отдых тысячам людей[163] и нанесли урон коммерции. Судебная коллегия Гастингса всегда строго относилась к насильственному и хулиганскому поведению, и мы не планируем менять это отношение. В соответствии с нашей политикой, по этим делам мы назначим взыскания – во многих случаях максимальные, – которые накажут одних нарушителей и будут эффективно сдерживать других.

Мы считаем, что из-за распространенности такого рода происшествий и необходимости заслуженного наказания нам следует приговорить вас к тюремному заключению.

Мы со всей непреклонностью намерены положить конец подобному поведению в нашем городе.

Подобные заявления становятся понятны, если взглянуть на них с точки зрения драматизации в культуре социетального контроля. Элемент драматизации особенно наглядно заметен в суде – этой идеальной сцене для постановки публичных церемоний понижения статуса. В судебном противостоянии каждая сторона знает свою роль, и, как заметил Эриксон о церковном процессе в пуританские времена, «когда дело рассматривается как церемония, а не выяснение вины, как показное действо, а не разбирательство, его акценты и ритмы легче понять»[164]. Эта церемония не только публично стигматизирует девианта, но и призвана еще сильнее разжечь моральное негодование.

Ритуализм судов над модами и рокерами усугублялся атмосферой, в которой проводились разбирательства.