Нарушенная клятва

Вдоль одной стены стоял замшевый диван, такой пухлый, что мои конечности свело от желания опуститься на него и почувствовать, насколько он удобен. Он был повернут к облицованному камнем камину – пустому, если не считать черных полос, подтверждающих, что им когда-то пользовались. Хотя, возможно, их просто нарисовали для натуральности.

С одной стороны от дивана тянулись встроенные в стену книжные шкафы. Рядом с нами, возле двери, стоял деревянный сундук. Такой большой, что даже Зиан мог свернуться внутри калачиком, и крышка все равно бы закрылась.

Меня охватило до странного знакомое чувство. Я опустилась перед сундуком, вдыхая его сухой, но сладкий кедровый аромат, и уперлась руками в крышку, чтобы ее поднять.

Где-то в глубине моего сознания заранее возник образ того, что я увижу, когда его открою. Я не могла полностью ухватиться за это ощущение, но, когда под крышкой обнаружилась лишь пустота, меня охватило необъяснимое разочарование.

Нет, раньше там лежало…

– Мы здесь были, – я говорила медленно, подбирая каждое слово. Прежде чем продолжить, мне хотелось убедиться в своих ощущениях. – Раньше здесь лежало… я чувствую, что в этом сундуке должно что-то быть.

– Обычно для этого и нужны сундуки, – съязвил Джейкоб. – Чтобы хранить вещи.

Но его тон отличался чуть большей мягкостью, чем обычно. Когда он осматривал комнату, на его лице появился намек на неуверенность и замешательство.

– Я не об этом. Там лежало что-то конкретное.

Я закрыла крышку и встала, жестом приглашая парней подойти. Приблизился только Доминик.

Посмотрев на сундук со странно мечтательным выражением лица, он опустился перед ним на колени так же, как это делала я. Когда он, скрипя петлями, поднял крышку, его глаза заблестели.

– Да, – почти прошептал он. – Я почти увидел… Мне кажется, здесь лежали игрушки.

В ту секунду, когда он произнес это слово, всплывающие в моем сознании образы обрели четкость.

– Да! Голубой плюшевый медведь. И деревянный вертолет с вращающимся металлическим пропеллером.

Дом провел руками по краю сундука, и его взгляд стал еще более отстраненным.

– Конструктор, из которого можно складывать разные фигуры.

Остальные ребята обступили нас вокруг.

– Ты все это помнишь? – спросил Андреас.

Я прикусила губу.

– Это не похоже на воспоминание. У меня в голове нет четкой картинки. Просто смутное ощущение о том, чего не хватает.

Я повернулась и пошла вглубь комнаты. От чувства узнавания и странного диссонанса по спине бегали мурашки.

Ощущения привели меня к пыльному полу возле камина. Я села и положила руки по обе стороны от себя, открываясь фрагментам воспоминаний, щекочущим края моего сознания.

– Кажется, раньше здесь был меховой коврик. Я почти чувствую, как запускаю в него пальцы – ворс грубый и мягкий одновременно…

Зиан присел на корточки рядом со мной и неуверенно провел руками по пустому пространству.

– Да, – пробормотал он.

Джейкоб скрестил руки на груди.

– Значит, хранители приводили нас сюда? Проводили в этой комнате какие-то тесты?

– Возможно, – ответила я, но тут же почувствовала, что это не так.

Все еще пытаясь разобраться в путанице смутных впечатлений, я отодвинулась назад и прислонилась к дивану.

– У меня нет ощущения, что мы делали здесь что-то, что мне не нравилось. В этом месте можно было просто расслабиться. Я с нетерпением ждала, когда здесь окажусь.

Доминик кивнул.

– Здесь находились только мы. Мы и… она, полагаю. Моменты, когда она приводила нас сюда поиграть, были особенными.

У Андреаса загорелись глаза.

– Да. Я почти это чувствую. Срань господня.

Осматривая помещение, я поняла, что, хотя оно и обставлено совсем не так, как большинство местных комнат, кое-что все же мне напоминало.

– В ее личном кабинете стояла такая деревянная и кожаная мебель. И в ее бывшем офисе мы нашли фотографию хижины в лесу. Может быть, все это заставляло ее почувствовать себя как дома.

– И она хотела поделиться этим с нами, – мягко сказал Доминик.

Я проигнорировала легкую насмешку Джейкоба. Дом был прав. Она приводила сюда нас, своих маленьких подопечных, и наблюдала, как мы играли и наслаждались атмосферой уюта.

Трудно было осознать такую материнскую заботу, ведь куда отчетливее я помнила то, как к нам относились хранители.

Куда после всего этого делась Энгель? Почему она оставила нас и позволила нашей жизни превратиться в холодное прозябание, ограниченное жестким графиком?

Я хмуро оглядела комнату.

– Как вы думаете, она сама решила покинуть объект или ее заставили уйти?

– Из того, что я слышал, не похоже, что они расстались с ней на хорошей ноте, – отметил Зиан.

Андреас кивнул.

– Да, те немногие воспоминания, что мне удалось ухватить, были весьма напряженными.

Частичка пути к этим ответам могла оказаться прямо здесь, перед нами.

Я посмотрела на ребят.

– Если она воссоздала здесь именно такую атмосферу, которая ей нравилась и в которой она чувствовала себя как дома… и если, покинув хранителей, она отправилась туда, где даже хакер не смог ее выследить… возможно, она обустроила себе домик в лесу – такой же, как на той картинке.

– Я бы не удивился, – пробормотал Андреас себе под нос.