Население: одна

Когда она вернулась в поселок, погруженный в послеполуденный зной, ей все еще не верилось в произошедшее. Старый голос настаивал, что ей ни за что не удастся исполнить волю существ. У нее нет ни талантов, ни образования, ни регалий. Она слишком стара, слишком глупа, слишком невежественна. На секунду Офелия зажмурилась, и из темноты на нее уставились золотистые глаза малышей. Она им обещала… она, тц-коу-кёррр. Возможно или нет, а обещание придется выполнять.

Дело не заладилось с самого начала: Офелия не смогла даже найти членов экспедиции. Их не было ни в центре, ни на улице. На овечье пастбище они никогда не ходили, и в части поймы, видимой со стороны поселка, тоже никого не было. Она заглянула в несколько домов – никого. Обходить все переулки, все дома и огороды в такую жару не хотелось. Может быть, они обедают или отдыхают в своем лагере? Офелия прошлась по улице и увидела двух военных инструкторов, склонившихся над ржавым фургоном. Один из них заметил ее и пихнул локтем второго. Оба оставили фургон и переключились на нее.

Один их вид внушал ей тревогу, но поворачиваться к ним спиной не хотелось тем более. Офелия с опаской приблизилась. Она не знала даже, который из них ее ударил. Оба были рослые, одинакового телосложения, и на лицах у них застыло одинаковое настороженное пренебрежение.

– Вам чего? – спросил один из них, когда она подошла ближе. Говорил он громко, словно думал, что она туговата на ухо.

– Я хотела бы поговорить с кем-нибудь из них. С сером Ликизи или…

– Их тут нет, – перебил ее мужчина и снова повернулся к фургону.

– Вы не знаете, когда… – начала Офелия, и снова ее перебили, на этот раз даже не удостоив взглядом:

– Нет. Они мне не докладываются.

Офелия поняла, что мужчина сердит не на нее, а на остальных. Он их недолюбливает. Она и раньше это подозревала, но никогда не видела этих мужчин одних – а в присутствии остальных они, разумеется, сдерживались.

– Прошу прощения, что отвлекла вас от дел, – чинно произнесла она, чем заслужила еще один взгляд от обоих сразу, на этот раз слегка удивленный.

– Ничего, – сказал второй мужчина поспокойнее. – Что-то еще хотели?

– Нет, только поговорить с ними. – И все-таки любопытство оказалось сильнее. – Что это вы делаете с фургоном? Хотите его завести?

Оба расхохотались.

– Нет, бабуля, – сказал второй. – Этот уже не заведешь. Но дылда боится, что эти ящерицы могут научиться пользоваться машинами, вот мы и снимаем двигатели.

Офелия захлопала глазами. Дылда? Про кого это они – сера Василя Ликизи, который определенно заслуживал и более обидных прозвищ, или про серу Стави? А ящерицы… Неужели так они видят существ?

– Закрой рот! – рявкнул его напарник и сердито зыркнул на Офелию. – Вы ведь не станете рассказывать нашему благородному руководителю, как мы его называем. – Это был не вопрос, а приказ. В его голосе звучала неприкрытая угроза.

– Нет, я ему не скажу. – И, пожалуй, не стоит признаваться этим двоим, что она всецело разделяет их отношение… Или все-таки?.. – Он очень… уверен в себе, – добавила она, демонстрируя своим тоном, что могла бы выбрать слово покрепче.

Мужчины переглянулись и засмеялись.

– Что есть, то есть, – сказал тот, что был поспокойнее. – Вам он тоже не нравится? Говорят, он сперва в «Симс» выслуживался, а потом в чинуши подался, как жопу припекло…

– Кедрик!

– Ладно тебе, Бо, бабуля болтать не станет. Она эту гниду Ликизи любит не больше нашего, да, бабуля?

Офелия широко улыбнулась, но ничего не сказала. Удивительно все-таки, как похожи между собой люди, где бы они ни работали. Она не раз слышала подобные комментарии от недовольных поселенцев-стажеров.

– Не желаете… освежиться? – Мужчина изобразил, как прикладывается к фляге.

Должно быть, он имел в виду алкоголь; такие, как они, жить не могут без нарушения законов. Офелия помнила, как сразу после отбытия корпоративных инструкторов кто-то из поселенцев соорудил аппарат для перегонки спирта из завезенных культур. Она помнила споры и драки, как один из аппаратов разбили и как быстро обжигающая горло бурда появилась снова в маленьких фляжках, которые кочевали из рук в руки…

– Я для этого слишком стара, – сказала она, но улыбнулась. Эти двое… Она знала таких людей всю свою жизнь, хотя они бы, конечно, с ней не согласились. – Но спасибо за предложение, – добавила она. Не стоит подчеркивать свое превосходство над мужчинами, которые накачивают себя запрещенными веществами.

– Было бы за что, бабуля, – сказал громкий. – Вы только нашему несравненному не говорите, лады?

– Конечно, – кивнула Офелия. – Только он ведь меня все равно не слушает.

Они благодушно посмотрели на нее. Она не представляла угрозы и вела себя в точности так, как можно было ожидать от неграмотной старухи.

– Еще бы слушал, – сказал тот, что потише, кажется, Бо. – Он же у них главный. Никого не слушает, разве что, может, духа вселенной…

Офелии хотелось спросить, верит ли в это еще кто-нибудь, но решила, что лучше будет помолчать. Разговоры о религии всегда заканчивались ссорами.