Наше преступление

И Богъ благословилъ ея тяжкій историческій крестъ, и нечеловѣческій трудъ, и неописуемыя страданія ея, и она изъ бурь и грозъ, изъ крови и пламени всякій разъ выходила обновленной и все ширилась и все крѣп-ла... Изъ зависти дьяволъ опоилъ великій народъ сво-имъ зельемъ и желаннаго достигъ. Потемнѣло, искри-вилось кроткое лицо народа пьяной судорогой; озлоби-лось сердце; пропитъ умъ. И безъ замедленія враги дали первый грозный толчокъ. И теперь не только яе ширится Русь, а въ страхѣ и трусѣ озирается по сторо-намъ, и она, еще недавно неодолимая и страшная, какъ

Божій гнѣвъ, дрожитъ за собствениое существованіо...

А почему? Да потому.что въ проклятбй чередѣ другихъ роковыхъ причинъ, приведшихъ насъ къ наденію и раз-грому, нашъ племенной порокъ — пьянство занялъ одпо изъ лервеиствующихъ мѣстъ. И вотъ на нашихъ гла-захъ святая Русь стала пьяной Русью, опустилась, раз-вратилась и руками молодого деревенскаго поколѣнія занялась самоистребленіемъ. Если до сихъ поръ Россія еще не спилась вся поголовно, то идетъ къ этому бы-стрыми, широкими шагами.

«И оть этого ужасающаго пьянства во всей нашей злополучной жизни нестроенія всякаго рода, разореніе, застой. Мы во всемъ отстали и съ каждымъ днемъ все болѣе и болѣе атстаемъ отъ другихъ трезвыхъ народовъ. Тѣ богатѣютъ, мы бѣднѣемъ; тѣ крѣпнутъ, мы слабѣ-емъ; тѣ просвѣщаются, мы дичаемъ, и какъ заморенныя хилыя клячи заплетающимися ногами еле-еле тащимся въ хвостѣ нашихъ трезвыхъ сосѣдей. Спимъ и пьемъ, пьемъ и спимъ и въ довершеніе буйствуемъ и озорни-чаемъ. По этому поводу мнѣ вспомнились слова дру-гого нашего великаго писателя Тургенева:

„Всѣ спятъ! Спитъ тотъ, кто бьетъ. и тотъ, кого колотятъ!

„Одинъ царевъ кабакъ — тотъ не смыкаетъ глазъ:

„И, штофъ очищенной всей пятерней сжимая,

„Лбомъ въ полюсъ упершись, а пятками въ Кавказъ,

„Спитъ непробуднымъ сномъ отчизна, Русь святая!"

Стихи продекламированы были адвокатомъ съ та-кимъ большимъ подъемомъ ивыраженіемъ, какъ попле-чу только хорошему актеру. Его пѣвучій, необычайно густой баритонъ наполнялъ собою душный залъ и чаро-валъ всѣхъ находившихся въ немъ. И самъ ораторъ, въ тактъ декламаціи, чуть замѣтно раскачивался кор-пусомъ и съ наклоненной слегка головой исподлобья магнетизировалъ присяжныхъ своими горѣвіпими вдох-новеніемъ косоватыми глазами.

«Теперь въ послѣдній разъ возвратимся къ нашему дѣлу. Я совершенно согласенъ съ представителемъ го-сударственнаго обвиненія въ томъ, что въ наше время жизнь человѣческая потеряла свою прежнюю высокую цѣнность, что люди, опьяненные виномъ, за одно обид-ное слово, а иногда и просто «за здорово живешь» ли-шаютъ другъ друга жизни, что теперешняя деревенская молодежь — длоть отъ плоти вашей, кость отъ костей вашихъ, не похожа на васъ, отцовъ, и что подавляющій процентъ преступниковъ всякаго рода даетъ зеленая деревенская молодежь, до возрасту еще не достигшая гражданскаго совершеннолѣтія. Чѣмъ объяснить по-добное печальное явленіе? Я спрашиваю васъ, господа присяжные изъ крестьянъ. Позвольте, господа, быть откровеннымъ, извиняюсь заранѣе, если буду нѣсколь-ко рѣзокъ, даже грубъ, и не посѣтуйте, если препод-несу вамъ нѣсколько горькихъ истинъ. Скажите Бога ради, развѣ вы или ваши друзья, знакомые, родствен-ники, сосѣди, восп-итывали своихъ дѣтей въ страхѣ Бо-жіемъ, въ послушаніи волѣ родительской? Развѣ вы на-учили ихъ съ уваженіемъ относиться къ чужой соб-ственности, къ личности ближняго? Наоборотъ, не на-пивались ли вы пьяными да не разъ, а многое множе-ство разъ, однимъ словомъ, когда вамъ вздумается, въ присутствіи собственныхъ дѣтей, развѣ вы не обруги-вали самыми площадными словами, а подчасъ не таска-ли за косы вашихъ женъ, а ихъ матерей? Развѣ самое возмутительное сквернословіе ежечасно, ежеминутно не оглашаетъ вашихъ избъ, вашихъ полей, дорогъ? Развѣ вы взыскивали съ нихъ за то, что они, будучи дѣтьми, опустошаютъ чужіе сады и огороды, тащутъ все, что ни подвернется подъруку? Учатъ дѣтей собственнымъ доб-рымъ примѣромъ. А гдѣ же они, эти добрые примѣры? Нѣгь, господа, вы ничемѵ хорошему не учили ихъ, а добрыхъ примѣровъ они огь васъ не видали, и росли

ваши дѣти иа нолной своѳй волгошкѣ, какъ былинки въ полѣ. И нѳ удивляйтѳсь, что изъ нихъ выходятъ такіѳ милыѳ фрукты, которыми заполняются скамьи подсуди-мыхъ и тюрьмы. Не удивляйтесь, потому что вы имъ ничего нѳ дали, ничему хорошему ихъ нѳ научили, а разъ вы ничего не дали, такъ что же вы съ нихъ будѳте взыскивать и требовать?