Наше преступление

Изъ всей заплаченной сз^ммы половину внесъ Горш-ковъ-отецъ, а другую половину — полтораста рублей за поручительствомъ того же Горшкова далъ взаймы Ва-тажный Степаау и матери Лобова съ тѣмъ условіемъ, чтобы къ Покрову дню и капитальная сумма и 50 руб-лей процентовъ были ему внесены. '

На долю Степана приходилось долгу сто рублей н онъ теперь думалъ, откуда ему добыть такую ма-хину денегъ?

- Парменъ первый замѣтилъ Акулину и нѣсколько разъ молча оборачивалъ къ ней свое пьяное, доволь-ное лицо, ■ ■ ■

тотото.еіап-кагак.ги

— Вотъ какъ у насъ, Трофимовна,— не сразу за-говорилъ онъ, — пословнца нѳдаромъ говорится: «съ сильнымъ нѳ борись, съ богатымъ нѳ судись. «Вотъ и еъ нами нѳ судись. Мы своихъ въ обиду не дадимъ, нѣ-ѣ... Насъ много, родни-то, чѳловѣкъ сорокъ, на-берется, по монетѣ сложимся и то сорокъ монетовъ... Кого хошь выкупймъ.' Съ нами нѳ тягайся, нѣ-ѣ...

Акулина промолчала, но Аѳонька пѳ утерпѣлъ.

•— Коли васъ много да коли вы богати, такъ всѣхъ и убивать надоть, дядя Парменъ? — спросилъ онъ.

— А што жъ?—отвѣтилъ дурковатый Пармѳнъ. — Ежелч кто намъ нѳ потрафилъ, такъ што жъ? Потому наша сила... .

Щѳголиха-Анютка въ новой, крытой плисомъ, шубкѣ и въ дорошемъ шѳрстяномъ платкѣ шла рядомъ съ мужемъ—рябымъ парнемъ, -смирвымъ и добрымъ Его она ненавидѣла и открыто говорила сестрѣ и подружкамъ, что лишь - бы выпустили Лешку изъ тюрьмы, а то пѳдолго своему «корявому» и гор-сточку міппьяку въ _ѵчай подсыпать.

Она жадно вслушивалась въ разговоръ мѳжду Пар-меномъ и Аѳонькой. ^

— Што, выкусили?! Но по вашему вышло. Наша высока!—съ азартомъ выкрикнула ,она.—Похвалялись нашихъ-то угнать, анъ вышло нѳ по вашему. Хошь бы людей постыдились, не довольно страму, такъ ѳще вывели своего полудурка, .кобылью морду, распотѣ-шили добрыхъ людей, иёчѳго сказать...

Акулина, подавлѳнная и апатичная, тутъ встре-пенулась.. Она догадалась, ,на кого намекала Анютка.

— Кого это ты такъ обзываешь, Анюточка?—какъ всѳгда, сдержанно и ласково спросила Акулипа.

— А Катьку ,твою. Кого же болыпе?! удивить хо-тѣли народъ чеснбй. Вывѳли кобылью морду, помы-чала-помычала, какъ корова, ѳѳ и спровадили... Ещв пальцами показывала на нашихъ робять, поскуда!

тотото.еіап-кагак.ги

Въ тйлпѣ родйтвнйикоізъ ііослЬгшался одобрй-тельный смѣхъ.

• — Анюточка, ты ,еще молода,—сквозь слезы обиды

н бѳзснлія отвѣчала Акулина,—ты только што вышла замужъ и дай Богъ, штобы ты своему мужу была та-кой женой, какъ моя Катюшка была своему мужу, и штобы твоя свекровушка такъ жалѣла тебя* какъ я жадѣю мою Кітюшку...

— Штобы я съ твоего полудурка Катьки примѣръ брала? да она мнѣ въ подметки нѳ годится!—крикнула Анютка.

Сдержанность Акулины лопнула. /

— Не вамъ, издѣваться надъ нашимъ горемъ, без-совѣстные вы, нехрещеные... -Вашъ Сашка сына убилъ, невѣстка съ горя умомъ тронулась и вы же... вы жѳ издѣвки зачинаете... .

— Да, можегь, его и слѣдовало убить,—вмѣшалась Палагея.—Почемъ ты знаешь, што твой Ванька надѣ-лалъ и за што наши робята его убили?

— Ого-го, важно... вотъ такъ наши бабы... Спуску небось никому пе дадутъ, нѣ-ѣ... съ ими не вяжись... зубастыя... — говорилъ Паруенъ, одобрительно ухмы-ляясь и покачивая головой.

Акулина отъ изумленія вытаращила глаза.

— Да што бы енъ ни надѣлалъ, рази можно че-ловѣка убивать?! Хрещеные вы? Есть у васъ хрестъ на шеѣ? Мой сынъ былъ не воръ, не пьяница, нѳ по-таскунъ, не "озорникъ, никого пальцемъ не тронулъ. Про моего сына никто худа не скажетъ...

— А наши робята—озорники, потаскуны? Заслу-жнлъ. Вотъ твоего губошлепа и укокошили..Г — при зтомъ Палагея выругалась крѣпко, по-мужицки .— Всѣхъ васъ перебить иадоть, всѣхъ!.. и перебыотъ, дождетесь, перебьютъ!..

Обѣ ея дочери въ одинъ голосъ выкрикивали угрозы, нѳ уступая матери въ выборѣ самыхъ грубыхъ .площадныхъ руг™льс_%здзд._е .,.ка₂ак.ги 866

, Обиды превзошли всякую мѣру, и Акулина забыла осторожность.

— Э, сука зяблая, красноглазая ты зайчиха, ру-гаешься хужѳ солдата... хуже всякаго арестанца, и дочекъ такъ же повѳла. Я съ тобой, съ такой страм-ницей, и словъ терять не хочу...—отвѣтила она и шибче пошла впередъ.

Палагея съ дочерьми кинулась бить Акулину.

Та взвизнула отъ испуГа и, схватившись за Аѳоньку, бросилась назадъ.

Анютку усгіѣлъ поймать за руку мужъ и оття-нулъ въ сторону.

— Што ты, сшалѣла?—говорилъ парѳнь, которому задоръ и грубость молодой жены крайне не нрави-лись. , - - ‘ '

Но та рвалась и кричала.

— Пусти, пусти, постылый! пусти, корявый! всю морду раздеру... Я ѳй, подлюкѣ... Я ей, поскудѣ...

Парень крѣпко схватилъ ее поперекъ, Анютка плевала ему въ лицо.

Палагея и Аришка, несмотря на противодѣйствіе Аѳоньки, сбили съ ногъ Акулину, сорвали съ нея платокъ и вцѣпились въ косы...

— Ладно..,. вотъ такъ наши... ловко работаютъ...— —говорилъ Парменъ.

Очнувшійся отъ своихъ невѳселыхъ думъ Степанъ увидѣлъ уже сбитую съ ногъ Акулину, которую трепали жена и дочь, а растерявшійся Аѳонька бѣ-галъ вокругъ и плакалъ.