Наше восточное наследие

При сунских императорах живопись стала страстью китайцев. Освободившись от подчинения буддийской тематике, она вылилась в небывалое количество и разнообразие картин. Сунский император Хуэй Цун сам был не последним из восьмисот известных живописцев того времени. На валике, который является одним из сокровищ Музея изящных искусств в Бостоне, он с поразительной простотой и ясностью изобразил этапы, через которые женщины проходят при подготовке шелка;87 Он основал художественный музей, богатейший шедеврами, чем любая коллекция, когда-либо известная Китаю;88 Он возвел Академию живописи из простого отделения Литературного колледжа в самостоятельное учреждение высшего ранга, заменил экзамены по искусству некоторыми литературными упражнениями! традиционно использовавшимися на экзаменах на политические должности, и возводил людей в сан за их превосходство в искусстве так же часто, как за их мастерство в государственном управлении.89 Татары, узнав обо всем этом, вторглись в Китай, свергли императора, разграбили столицу и уничтожили почти все картины в Императорском музее, каталог которого насчитывал двадцать томов.90 Художник-император был унесен захватчиками и умер в плену и позоре.

Более великими, чем этот королевский художник, были Куо Хси и Ли Лун Мьен. «Высокие сосны, огромные деревья, бурлящие потоки, жухлые скалы, крутые обрывы, горные вершины, то прекрасные в поднимающемся тумане, то теряющиеся в непроглядной мгле, со всеми их тысячами десятитысячных форм — критики допускают, что Куо Си пронесся через все свое поколение».*91 Ли Лун-мэнь был художником, ученым, успешным чиновником и джентльменом, которого китайцы почитали как идеальный образец богатейшей китайской культуры. От профессии каллиграфа он перешел к наброскам и живописи и редко пользовался чем-либо, кроме туши; он превозносил строгие традиции Северной школы и тратил себя на точность и тонкость линий. Он так хорошо рисовал лошадей, что когда шесть нарисованных им лошадей умерли, его обвинили в том, что его картина украла у них жизненный принцип. Буддийский священник предупредил его, что он станет лошадью, если будет рисовать лошадей так часто и так тщательно; он принял совет монаха и написал пятьсот Лоханов. О его репутации можно судить по тому факту, что в императорской галерее Хуэй Цуна, когда она была разграблена, находилось сто семь работ Ли Лун-мьена.

Другие мастера заполонили сунскую сцену: Ми Фэй, эксцентричный гений, который вечно мыл руки или менял одежду, когда не собирал старых мастеров или не преобразовывал пейзажную живопись своим «методом клякс» — мазками туши, нанесенными без указания контурных линий;* Ся Куэй, чей длинный ролик со сценами из Ян-цзы — его скромные истоки, его прохождение через лёсс и ущелья, его зияющая пасть, заполненная торговыми кораблями и сампанами — привел многих студентов93 Ма Юань, чьи нежные пейзажи и далекие виды украшают Бостонский музей изящных искусств;† Лян К'ай с его величественным портретом Ли По; Му Ч'и с его ужасным тигром, беспечным скворцом и угрюмым, но нежным Куань-Инь; и другие, чьи имена не вызывают знакомых аккордов в памяти западного человека, но являются признаками ума, богатого наследием Востока. «Культура Сун», — говорит Феноллоза, — «была самым зрелым выражением китайского гения».95

Когда мы пытаемся оценить качество китайской живописи в эпоху расцвета Т'анга и Сунга, мы оказываемся в положении будущих историков, которые пытаются писать об итальянском Возрождении, когда все работы Рафаэля, Леонардо и Микеланджело уже утрачены. После того как варвары-хозяева уничтожили шедевры китайской живописи и прервали на века непрерывность китайского развития, живопись, кажется, потеряла сердце; и хотя последующие династии, родные и чужие, произвели на свет множество художников, отличавшихся изысканностью и силой, никто из них не мог сравниться с теми, кто на время познал рай при дворах Мин Хуанга и Хуэй Цунга. Когда мы думаем о китайцах, мы должны видеть в них не просто народ, который сейчас страдает от нищеты, ослаблен коррупцией, раздираем фракциями и опозорен поражениями, а нацию, у которой в длинной перспективе ее истории были эпохи, сравнимые с эпохами Перикла, Августа и Медичи, и, возможно, такие эпохи будут снова.

2. Качества китайской живописи

Отказ от перспективы — О реализме — Линия благороднее цвета — Форма как ритм — Представление через внушение — Конвенции и ограничения — Искренность китайского искусства