Нашествие Тьмы

Внизу улицы Хаммерфеста заполонили местные жители, и факелы в их руках отбрасывали на стены сказочных домиков пугающие, ползучие тени. Глядя на замок, они вздрагивали каждый раз, когда вокруг разносилось эхо пронзительных воплей, похожих на звериные.

Бальфур был упрям. Несколько часов он выдерживал самое худшее, что имелось в распоряжении Гаруна. Но пытки, которым он подвергался, были не физическими – волевой человек в состоянии их перенести. Мучения причинялись разуму, душе. Чародей Гарун бин Юсиф призывал демонов, которых затем посылал в тело полковника. Они раздирали когтями разум и душу, а затем обретали власть над губами, бормотавшими одновременно и правду и ложь. Гарун беспрестанно повторял свой вопрос, пока в конце концов не решил, что узнал все, что хотел, и никаких тайн больше нет…

В завершение он воспользовался мечом, а потом заснул среди тел, которые должны были отгонять дурные сны. Гарун бин Юсиф столь давно вел подобную жизнь, что ничуть по этому поводу не беспокоился.

Проснувшись незадолго до захода солнца, он закончил то, что требовалось закончить, и спустился с холма.

На улицах ждали охваченные ужасом жители Хаммерфеста. Толстяк вышел вперед, весь дрожа.

Гарун запахнул плащ.

– Можешь возвращаться в свой замок, тан. Мне больше там нечего делать. Погоди. – Он бросил монету. – Похороните их.

Жестокая усмешка вновь искривила его губы.

Перед ним стояло человек двадцать, но, когда он двинулся вперед, они уступили дорогу – его высокомерный вид убедил их, что иного выбора нет. Если бы они попытались протестовать, этот внушающий ужас человек наверняка заплатил бы и за их похороны.

– Тан?

– Да?

– Забудь об игре в Девятки. Она лишь искушает кошмарное зло.

– Забуду, господин.

– Не сомневаюсь. – Улыбнувшись, Гарун направился в таверну Борса и снял комнату, заплатив как обычно – будь то серебром или злом.

Засыпая, он подумал, что та Девятка была ребяческим заговором, рассчитанным лишь на то, чтобы давать убежище людям, у которых горела под ногами земля. Но были и другие Девятки, которые могли сотрясти горы до основания.

На следующее утро он купил коня и поехал на юг. Он путешествовал один – по-другому не умел. Даже в толпе этот пугающий, смертельно опасный человек все равно ехал бы в одиночестве.

16 Весна 1011 г. от О. И. И Смерти и исчезновения

Вздрогнув, Рагнарсон проснулся:

– Что?

– Полковник Орион, маршал.

– Спасибо, Дерель.

Ему снились кошмары – будто он оказался в самом сердце клубящейся мандалы, в которой преследовали друг друга добро и зло, и сторонники одного были столь же порочны, как и последователи другого. Битва поглотила всех, кого он любил: Фиану, Элану, двоих детей, Насмешника. Кто следующий?

Рольф? Что стало с Рольфом? Браги не видел его с тех пор, как вернулся из Карак-Страбгера. Командование дворцовой гвардией, возможно, и не требовало особых усилий, но все же это была его работа, со своими обязанностями.

Может, Хаакен? Или Рескирд, уже двадцать лет бывший его другом? Гарун?

Гарун, которого он знал и любил, был идеальным образом того Гаруна, с которым он отправлялся на поиски приключений. Нынешнего Гаруна он не знал. Теперь это совсем другой человек.

Кто еще? Его дети, а в особенности Рагнар, в котором он видел свое бессмертие. Ааринг, Альтенкирк, Гьердрум… Все они были его друзьями, но ни один не значил для него столько, сколько предыдущие, – возможно, потому, что он встретил их позже, успев ожесточиться. То же самое относилось и к Вальтеру с Мглой. Однако что касается Непанты… В его душе оставался теплый уголок для Непанты и Этриана, его крестного сына. И Кавелин. Кавелин вцепился в него когтями. А он так и не смог этого понять.

– Маршал? Ты хотел меня видеть?

– Ох, извини. – Рагнарсон отбросил с глаз растрепавшиеся во время сна волосы. – Возьми стул. Дерель, принеси чего-нибудь попить.

– Твой секретарь сказал, что появились новости о Бальфуре.

– Да. Но подождем немного. Есть кое-кто, кого я тоже хотел бы в это посвятить.

Вальтер и Мгла заставили себя ждать, задержавшись на час. Рагнарсон пытался развлекать собеседника воспоминаниями о войнах Эль-Мюрида, гражданской войне, начальном обучении в Высоком Утесе – обо всем, что объединяло его с полковником. Орион терпеливо слушал, но все больше нервничал: как-никак, ему приходилось готовиться к эвакуации.

– Дерель, куда они подевались?

– Понятия не имею, сэр. Мне сказали, что они прибудут как можно скорее.

– Похоже, семейные проблемы, – обратился Рагнарсон к Ориону. – Их дети часто болеют. Дерель, не видел капитана Прешку?

– Нет, господин. Собственно, как раз собирался об этом сказать. Он не обращался за жалованьем, а в последнюю неделю очень плохо себя чувствовал.

– Я с ним поговорю.

– А вот и Вальтер, сэр.

Вошли Вальтер и Мгла. Вальтер побледнел и сгорбился.

– Что случилось? Ты выглядишь как сама смерть.

– У нас неприятности. Непанта и Этриан пропали.

– Что? Как?