Наши беседы

человеческому", то Узловская церковь вообще не имела права создавать Инициативную Группу, ориентированную на общины ВСЕХБ. Она была не зарегистрирована и фактически не входила в официальный Союз ВСЕХБ. А таких церквей, по утверждению самой же Инициативной Группы, было в два раза больше, чем зарегистрированных. ВСЕХБ их не признавал, и они были бы очень рады, если бы кто-то начал о них заботиться. Это большое поле деятельности, целина. Вот и берись, Узловская церковь, и создавай из них свой Союз ЕХБ. Зачем идти в чужой дом, кем-то устроенный, и там, против желания хозяев, наводить порядок? Не по-нашему он устроен? Устрояйте у себя свой. Живете-то в одной стране и в намного лучших, чем начинал работать ВСЕХБ, условиях. Беритесь с самого начала: собирайте совещания, созывайте съезды, создавайте руководство по Слову Божию. Регистрируйте Союз, регистрируйте общины. Добивайтесь отмены Законодательства о Религиозных Культах, если оно вас не устраивает. Если ВСЕХБ не смог этого добиться для нас в сталинские расстрельные годы, теперь это можем сделать мы. ВСЕХБ ведь тоже начинал работать на пустом, разоренном месте.

Когда же будет создан союз "божественного происхождения" и из "независимых от мира служителей" и Бог благословит его, тогда не нужно будет ходить по общинам ВСЕХБ и зазывать к себе их членов. Верующие сами увидят, как увидели Израильтяне в дни царя Асы, что Бог его был с ним, и перейдут от ВСЕХБ в Совет Церквей (2.Пар. 15:9;). ВСЕХБ вынужден будет или перестраиваться по образцу Совета Церквей, или прекратить свое существование.

Такова логика. Если же говорить по-другому, "соображая духовное с духовным", что Узловская церковь получила откровение от Бога работать в деле возрождения церквей уже в существующем официальном Союзе, то прежде нужно было начинать не с обличения и отлучения ВСЕХБ, а с самой себя. И все планируемые эксперименты очищения и освящения испытывать прежде не на чужих общинах, а на себе, как написано: "Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! (Ис. 40:9;). То есть, ты должен духовно стоять намного выше, чем те, кто тебя слушает. И то, о чем ты благовествуешь, должен сам пережить сполна. Так же и в отношении обличения других говорится: "Братья! Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным (Гал. 6:1;). Это значит, что тот, кто берется обличать других, должен сам держать свой "тыл" надежно защищенным. Узловской общине никакой ВСЕХБ не мешал создавать в себе самой образец, достойный подражания для всех верующих в деле домостроительства церквей Божиих. А если такого примера в себе нет, то по какому образцу она хотела перестраивать все зарегистрированные и незарегистрированные общины? И имела ли она теперь уже не юридическое, как в первом случае, а моральное право этого требовать от других?

Невольно вспоминается один рассказ, как некий китайский император, ища предлога к войне с Россией, послал послов к русскому царю с предложением сплести из песка канат. Русский царь великолепно выслушал послов и говорит: я принимаю заказ и готов выполнить его, только у меня нет образца. Прошу, привезите мне его. Император выслушал своих послов и говорит: да, не перевелись еще умные люди в России"

Когда я первый раз отбывал заключение в голодной и холодной Сибири и работал на котлованах, долбя мерзлую и твердую, как бетон, глину, однажды бригадир спросил: плотники здесь есть? Несколько человек вылезли из котлована. Вслед за ними вылез и я. Бригадир подвел нас к штабелю необрезных досок, дал нам топоры и поручил ровно окантовывать доски для опалубки. Топор я раньше держал в руках, когда колол дрова. Края досок у меня получались кривые. Приходит бригадир, ругается "на чем свет стоит" и предупреждает, что если еще он увидит хоть одну такую доску, то прогонит снова долбать землю.

Мне было обидно до слез. Кричать-то есть кому. Но кто меня научит и кто мне покажет, как правильно тесать кромку? Смотрю, подходит ко мне старичок из другой бригады и молча, не говоря ни слова, кладет возле моей доски свою, правильно окантованную доску и уходит. Я смотрю на его и на свою кромки досок и прихожу в ужас: какой кривой показалась мне моя доска! Быстро, пристроив кромку к кромке, я выровнял по ней свою доску и в дальнейшем стал пользоваться доской старичка, как хорошим шаблоном. Без ругани и крика, без единого слова, старец научил меня, вначале по его шаблону, а потом и по своей, ровно очерченной черте, правильно тесать доски. Личный пример лучше и сильнее всяких красноречивых слов.