Наши за границей

— Довольно, довольно. Пора и въ циркъ на представленіе индйцевъ, а то опоздаемъ, — сказалъ онъ. — Циркъ этотъ отсюда не близко. Онъ за городомъ. Положимъ, мы туда подемъ по желзной дорог Ceinture, но когда еще до станціи дойдешь. А выпить мы и въ цирк можемъ.

Они захватили съ собой остатки жаркого, вышли изъ състной лавки и отправились на станцію желзной дороги. Пришлось пройти нсколько улицъ.

— Дикіе эти индйцы-то, которые будутъ представлять? — поинтересовалась Глафира Семеновна.

— Дикіе, дикіе… — отвчалъ землякъ. — Двсти пятьдесятъ лошадей, двсти всадниковъ, буйволы, собаки, масса женщинъ и дтей. — и все это стрляетъ, сражается. Говорятъ, индечки есть прехорошенькія, — прибавилъ онъ, толкнувъ въ бокъ Николая Ивановича и подмигнувъ глазомъ, но тутъ спохватился, что вмст съ ними находится Глафира Семеновна, и умолкъ.

Николай Ивановичъ въ свою очередь подтолкнулъ земляка.

— Тс… Самоваръ тутъ… — сказалъ онъ, припоминая его изреченіе, что въ Тулу съ своимъ самоваромъ не здятъ.

— Какой самоваръ? — спросила Глафира Семеновна мужа, не понимая въ чемъ дло.

— Такъ, никакой. Чего теб? Мы промежъ себя.

— Ты, кажется, ужъ съ коньяку-то заговариваться начинаешь? Гд ты самоваръ увидалъ.

— Ну, вотъ… Пошла, похала… Теперь тебя не остановишь.

Глафира Семеновна сердито вздохнула.

— Ахъ, какъ я не люблю съ тобой съ пьянымъ возиться!

— Да гд-же я пьянъ-то, гд? И что мы такое выпили? Самую малость выпили.

Произошла пауза.

— Пожалуйста, только ты, Николай Иванычъ, съ этими дикими не связывайся, — опять начала Глафира Семеновна. — А то вдь я тебя знаю: ежели у тебя въ голов муха, то ты и съ дикимъ радъ пить. И что это здсь въ Париж за мода на дикихъ? Городъ, кажется, образованный, а куда ни сунься — везд дикіе.

— Выставка, сударыня, народы съхались со всего міра, — отвчалъ землякъ. — Европейцы-то ужъ приглядлись, ну, а дикіе — новинка. Дйствительно, здсь въ Париж на дикихъ большая мода.

— Нтъ, нтъ. Тутъ конное представленіе и ничего больше.

Разговаривая такимъ манеромъ, они дошли до станціи. Позда Chemin de fer de Ceinture, проходящіе каждые четверть часа, не заставили долго ждать отправленія. Раздался звукъ рожка, возвщающаго приближеніе позда, послышался глухой стукъ колесъ, и поздъ, шипя паровозомъ, подкатилъ въ станціи. Николай Ивановичъ, Глафира Семеновна и землякъ, быстро вошли въ маленькій вагонъ и размстились на мстахъ. Рожокъ — и поздъ опять тронулся. Онъ шелъ тихо, каждыя пять минутъ останавливаясь на маленькихъ станціяхъ, впуская пассажировъ. Маленькіе вагоны и частые остановки на маленькихъ станціяхъ развеселили почему-то разсердившуюся было Глафиру Семеновну. Она улыбнулась и проговорила:

— Совсмъ игрушечный поздъ.

— Онъ вокругъ всего Парижа идетъ, обхватываетъ его поясомъ, и потому эта желзная дорога такъ и называется поясомъ, — сказалъ землякъ. — Желзнодорожный поздъ не минуетъ ни одной окраины города. Однако, мы сейчасъ прідемъ на ту станцію, гд намъ сходить. Приготовьтесь.

— Что намъ приготовляться! — воскликнулъ Николай Ивановичъ. — Закуска съ нами, а выпивку тамъ найдемъ, — прибавилъ онъ, показывая пакетъ съ остатками жаркого. — Ты, Глаша, ужъ сердись или не сердись, а я гуськомъ покормлю какую-нибудь дикую индйскую бабу. Мн хочется посмотрть, какъ дикіе дятъ.

Глафира Семеновна махнула рукой и отвернулась.

Но вотъ поздъ остановился на той станціи, до которой хала компанія.

Компанія вышла на платформу. Вся платформа была заклеена громадными афишами, возвщающими о большомъ военномъ представленіи труппы краснокожихъ индйцевъ и блыхъ американскихъ поселенцевъ. На четырехъ углахъ афиши были изображены раскрашенныя отрубленныя головы, вздтыя на пики. Мальчишки-блузники въ высочайшихъ картузахъ продавали программы представленія, размахивая ими и выкрикивая по-французски: «Особенное представленіе! Торопитесь, торопитесь, господа, смотрть. Индйцы только семь дней пробудутъ въ Париж! Блистательное представленіе!»

LX

Станція желзной дороги находилась подъ горой. Поднявшись по каменнымъ ступенямъ на горку, супруги, предводительствуемые землякомъ, свернули въ какую-то улицу и наконецъ вошли въ садъ. У воротъ съ нихъ взяли по франку за входъ. Садъ представлялъ изъ себя лужайки, очень мало засаженныя деревьями и кустарниками. Между кустарниками и деревьями то тамъ, то сямъ виднлись коническія хижины индйцевъ. Изъ верхнихъ концовъ конусовъ валилъ дымъ. Нсколько полуголыхъ ребятишекъ съ бронзовыми лицами и длинными черными, какъ вороново крыло, прямыми, какъ палки, волосами играли около хижинъ. На лугу бродилъ тощій буйволъ; около одной изъ хижинъ завывала привязанная на веревк тощая собака. Все это было видно при яркомъ освщеніи газомъ.

Издали доносились звуки оркестра.

— Надо спшить. Въ цирк ужъ началось, — сказалъ землякъ.

Они прошли мимо сіяющаго огнями балагана съ надписью «Restaurant».

— Вотъ и выпить есть гд. Отлично… — замтилъ Николай Ивановичъ. — Землякъ, землякъ! Нтъ-ли здсь какого-нибудь дикаго питья? Вотъ-бы попробовать. Вдь индйцы-то не Магомету празднуютъ, стало быть, имъ хмельное разршено.