Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

Мать св. Сенана, подобно матери Будды, была чудесным образом избавлена от родовых мук[681]. И вообще, рождение святых отмечено всевозможными чудесами. Так, например, новорожденный младенец мог заговорить, или возле дома чудесным образом появлялся источник, и ребенка крестили в нем[682]. Нередко новорожденного замышляли убить[683], а в иных случаях, как, например, со св. Будоком и св. Кеннидом, младенца — или его мать еще до родов — пускали в лодке на волю волн. Когда родился св. Брендан, корова принесла разом тридцать телят, и все они были подарены младенцу. Когда же святому исполнилось пять лет, к нему стала приходить дикая олениха, которая кормила его своим молоком[684]. Подобным же образом был вскормлен и св. Кеннид[685]. Святых Айльбе, Байрре и Киву вскормили волчицы[686].

Конечно же, повести такого рода вовсе не являются особенностью кельтской мифологии. Это материал, общий для мифов рождения по всему миру, и, если вникнуть в подробности, можно обнаружить поразительное сходство кельтских повестей с мифами, зафиксированными в самых отдаленных уголках планеты. Чтобы кто-нибудь не поспешил отнести видения матерей святых за счет пылкой фантазии христианских агиографов, упомянем хотя бы о том, что, согласно преданию, одна из династий китайских императоров возводила свой род к яйцу, которое обронила птица — посланница небес; а затем яйцо это случайно проглотила земная девушка, когда купалась в реке. Далее, некоторые татарские племена считают своей прародительницей девственницу, которую однажды ночью пронзил луч света, спустившийся с неба и вошедший в нее через приоткрытый во сне рот. Уицилопочтли, верховное божество ацтеков, был зачат случайно, когда мать его поймала и спрятала на груди комочек перьев, слетевший к ней по воздуху. Узнав, что мать беременна, ее взрослые дети задумали ее убить, однако Уицилопочтли вышел из ее чрева в полном вооружении, как Паллада из головы Зевса, убил их и отдал матери все их добро. Мать великого мексиканского героя Кетцалькоатля также была девственницей. Ее посетил бог, который своим дыханием зачал в ее чреве новую жизнь[687]. Родители индийского бога Кришны были заключены в темницу, потому что, согласно пророчеству, их сын должен убить царя, брата собственной его матери. Сразу после рождения Кришна предстал перед отцом и матерью во всем своем божественном величии, двери темницы тут же распахнулись, оковы спали, и вся семья вышла на свободу. Тут Кришна вновь принял облик младенца, отец взял его на руки и понес, а когда они переходили через реку, воды ее вздулись и едва не поглотили их. Затем Кришна был оставлен на воспитание в хижине пастухов[688]. Преданий подобного рода не счесть, даже если не обращаться к библейским и античным источникам, а помимо того существует множество рассказов о героях, рожденных в инцесте, брошенных на волю волн или взращенных животными.

2

С точки зрения «нормального порядка вещей», способ зачатия и рождения героя представляется «совершенно неправильным». Обыкновенно дети рождаются у женатых родителей, которые не состоят между собой в кровном родстве. Герой же, как правило, оказывается зачат «незаконно» — мать его не замужем, и родится он вне брака. Если мать замужем, то зачинает она ребенка в прелюбодействе, причем «ненормальность» связи нередко подчеркивается насилием или обманом. В довершение всего мы сталкиваемся с попранием неприкосновенности семьи: отец зачинает героя с дочерью, сын — с матерью, брат — с сестрой. Более того, нарушаются даже законы природы, ибо бесплодная женщина зачинает героя, просто выпив воды, проглотив червяка, съев рыбу или зернышко пшеницы.

И тем не менее изначально это были религиозные повести, которые, как люди верили, даровали слушателям спасение и возвышали их. Мы уже упоминали, что их было принято исполнять при рождении детей, и предположили, что они служили образцами, в свете которых надлежало истолковывать суть обычных рождений. Однако они, безусловно, никоим образом не должны были служить примерами для подражания в реальной жизни. Чтобы устранить парадокс, мифы нужно рассматривать как символ трансцендентального смысла рождения, того смысла, какой рождение имеет в аспекте незримого мира. С земной точки зрения ребенка зачинают ненамеренно, в результате брачной связи супругов, без вмешательства каких-либо иных сил. Однако с точки зрения сверхъестественного мира рождение ребенка предрешено, родители «избраны», время и место предначертаны, и первые годы его жизни «промоделированы» еще до зачатия. Враждебность земных сил не может помешать появлению ребенка, мать его не имеет выбора и поэтому в некотором смысле всегда подвергается насилию.