Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе

На той важной роли, какую в разных ситуациях играет внук (сын дочери) или племянник (сын сестры) короля, мы остановимся в ч. III нашей книги. В общем, можно сказать, что, как в случае с Лугом и Бресом, существует конфликт между героем и родом его матери. Даже Кухулин, великий защитник своих родичей по матери, временами проявляет враждебность к Конхобару, брату своей матери[360]. Термин gormac, традиционно применяемый к Бресу, означает буквально «послушный сын», или «приемный сын» (т. е. сын, выращенный воспитателем), или «сын сестры». Сходны по смыслу слова nia и griia, которые означают одновременно «герой» и «племянник» (сын сестры)[361]. У германцев, как отмечает тот же Тацит, сыновья сестер высоко почитались своими дядьями, и эти родственные узы считались особенно священными[362]. Брес явно не заслуживает эпитета «послушный сын», и тут мы вновь сталкиваемся с противоречивым отношением к кросскузенам и племянникам со стороны сестры в обществах, где при выборе будущей супруги мужчина ограничен кратким списком, состоящим из дочерей братьев матери или сестер отца. Кросскузен, с одной стороны, божество, с другой — он, как Брес, похищает жертвоприношение и рассматривается как козел отпущения[363]. На основе анализа подобных межродственных отношений в древнеиндийском обществе А. М. Хокарт приходит к выводу, что и Иисус в христианской традиции играет роль такого кросскузена; следует отметить, что в некоторых ирландских текстах Христа называют «сын нашей сестры»[364].

Тот факт, что в ирландской традиции любая часть, как бы мала она ни была, стремится к четкому структурированию, повторяя при этом, как в уменьшающем зеркале, структуру целого, делает общую картину достаточно сложной[365]. Отдельные персонажи и подгруппы, стало быть, могут ассоциироваться более чем с одной функцией. Например, такая фигура, как бард, принадлежит к первой функции, жреческой, но внутри сословия жрецов барду отведена третья функция; воины-фении принадлежат к третьей функции, однако в силу общей их военизированности они связаны и со второй функцией[366]. Все это дает необычайный простор для любого рода интерпретаций традиции, дошедшей до нас к тому же лишь в очень фрагментарной форме.

Но это еще не все. Финн Мак Кумал ассоциируется главным образом с южной половиной острова, и его главная резиденция, как принято считать, расположена в сиде Алму в Лейнстере[367]. Главный противник Финна, Гола Мак Морна, напротив, представитель севера — он глава коннахтских фениев[368]. Таким образом, в низшем с функциональной точки зрения цикле преданий герой располагается на Юге, а его одноглазый противник, также относящийся к фиане, — на Севере. Вся эта инверсированность взаимоотношений между Севером и Югом соотносится с представлениями о том, что в Ином мире все вывернуто наизнанку[369]. Так, мы уже отмечали, что для призраков и духов наш день — ночь, и наоборот. В верованиях Древней Индии левое на этой земле предстает как правое в Ином мире[370], тогда как у даяков на острове Борнео принято считать, что «да» там означает «нет», а черное становится белым[371]. Видимо, данная зеркальная модель рождается в человеческом мозгу как попытка урегулировать извечное противоречие между понятиями «правое» и «левое» и «северное» и «южное»[372].

VII. Центр

1

В саге «Установление владений Тары» Финтан объявляет, что пять пятин Ирландии «считать подобает от Тары до Уснеха», ибо эти два места на острове «словно две почки у зверя». Уснех, действительно находящийся в самом центре страны, входит в область Мит («срединную»), тогда как Тара находится в Бреге, но эта территориальная двойственностьне абсолютна, поскольку, согласно «Книге прав»[373], область Брега тоже входит в Мит. Поэтому целесообразно остановиться на роли этих двух центров в ирландской эпической и мифологической традиции. Начнем с Тары.