Наследник поручика гвардии

Ксения рыдала, сидя на диване и закрыв лицо руками. Андрей Петрович обнял ее за вздрагивающие плечи. Но как можно утешить дорогого человека, когда на их семью обрушилось такое неожиданное несчастье? Из Бухары пришло сообщение о скоропостижной кончине Михаила Ивановича. Диагноз: желтая лихорадка. Трое суток он метался в горячке, но спасти его так и не удалось. «Нередкий случай для тех мест», – пояснили доктора.

Ксения наконец-то смогла говорить:

– На Лизу страшно смотреть: лицо почернело, сама как будто окаменела, – утирая слезы, рассказывала она Андрею Петровичу. – Петруша к ней: «Мама, мама!». А она гладит его по головке и молча смотрит в одну точку. Я-то хоть плачу, а она все время молчит и ни одной слезинки. Так ведь и умом тронуться можно, – Ксения выжидательно посмотрела на него.

– Раз уж случилось такое несчастье, – глухо, как бы раздумывая про себя, произнес он, – надо бы Лизе с Петрушей вернуться в наш дом. Тем более, что у нее со свекровью и так отношения не ахти какие. А здесь ей с мальчиком будет гораздо спокойнее.

Глаза Ксении засветились радостью:

– Какой же ты умница, Андрюша! Я же с тех пор, как Лизонька переехала к мужу, не трогала ее комнату. Даже наказала прислуге менять постельное белье на ее кровати так же, как и раньше. Зайду, бывало, в ее комнату, когда ты на лекциях в университете, поплачу и вроде как легче станет. А теперь я смогу целиком посвятить себя воспитанию нашего Петрушеньки!

– Ты действительно, Ксюша, будешь для него заботливой бабушкой.

– А ты заменишь Петруше отца, – тут же счастливо подхватила Ксения, окончательно забыв про слезы.

– Дед заменить отца не может, – назидательно заметил Андрей Петрович.

– Это почему же? – искренне удивилась она.

– Потому как из-за любви к внуку ему не хватит строгости.

Ксения даже нашла силы улыбнуться.

– Баловать внука – это удел бабушки, а ты уж изволь проявить подобающую строгость в его воспитании. – Ксения обняла его. – Ты все сможешь, Андрюша! Я же очень хорошо знаю тебя, твою волю, твою целеустремленность. Ты станешь для Петруши не только хорошим дедом, но и отличным отцом. Вот попомни мои слова!

* * *

После завтрака Петруша позвал как-то Андрея Петровича в кабинет. Ксения с Лизой настороженно переглянулись. Они-то по собственному опыту хорошо знали, что это могло означать.

– Дедуля, мне уже одиннадцать лет.

Андрей Петрович улыбнулся:

– Ты, Петруша, затем и позвал меня, чтобы сообщить эту сногсшибательную новость?

– Нет. Я просто констатирую этот факт.

– Сразу виден внук профессора, – усмехнулся Андрей Петрович. – А что по существу?

– Теперь по существу, – не принял тот игривого тона деда.

«Растет внук, – удовлетворенно отметил Андрей Петрович. – Но что-то волнует его. И довольно сильно».

– Я учусь в гимназии, и по ее окончании должен буду поступать в университет. Так?

– Так.

Петруша напряженно посмотрел на него и вдруг улыбнулся:

– У меня, дедуля, есть другое предложение.

– Я весь внимание, – Андрей Петрович пытался уловить ход мыслей внука.

– Понимаешь, я еще до поступления в гимназию потихоньку брал в твоем кабинете старинные книги с рисунками о путешествиях в разные страны и часами рассматривал их.

– Но ведь эти книги находятся на верхней полке стеллажа, чуть ли не под самым потолком. Как же ты смог достать их?

– Очень просто, – доверительно хихикнул Петруша. – Мне их доставала бабуля. Только прошу тебя не проговориться ей про эту нашу тайну, – заговорщицки попросил он, преданно заглядывая ему в глаза. – Я как только научился читать, так с упоением стал читать их. Вот с тех самых пор и «заболел» морскими путешествиями.

– Что же ты мне раньше не рассказывал про эту свою болезнь? – озадаченно спросил Андрей Петрович.

– Так ведь я боялся, что ты рассердишься и отберешь у меня эти книги, взятые без твоего спроса, – честно признался Петруша.

– А теперь вдруг перестал бояться?

– Только потому, что пришло время посоветоваться с тобой. Я понял, что поступление в университет – не моя дорога в жизни. Поэтому прошу твоего согласия на поступление в Морской корпус, – он посмотрел на Андрея Петровича твердым взглядом человека, уже принявшего окончательное решение.

Наступила томительная пауза.

– Ты, Петруша, уверен?

– Абсолютно, дедуля, – облегченно вздохнул тот, ожидавший всплеска эмоций у деда. – Ведь вспомни, как перед сном ты сам вместо сказок, как это делала бабуля, рассказывал мне о своих приключениях. А твои рассказы о путешествиях и по Русской Америке, и по Калифорнии, и по Новой Зеландии, и в антарктических полярных льдах, когда я стал уже постарше? Так я же, кроме того, совсем недавно прочитал и твой роман о захватывающих приключениях в течение двух десятков лет. И как, спрашивается, должен поступить я после всего этого?

Андрей Петрович задумался.

– Как я понял, ты считаешь, что причиной твоей «болезни» является пример моей жизни?

– Конечно, дедуля! Чего же тут неясного?! – удивленно воскликнул Петруша.