Наследник поручика гвардии

Не менее удивлен был и Андрей Петрович. Ему, конечно, льстило, что внук так близко принял к сердцу коллизии его жизни, но при всей своей проницательности никак не мог предположить, что настолько. Ведь как-никак внук ставил вопрос о своем будущем! И дед в смятении боялся допустить непоправимую ошибку.

– Должен, однако, предупредить тебя, Петруша, что время великих географических открытий, к сожалению, уже закончилось.

– А служение Отечеству?! Ведь только в этом году адмирал Нахимов наголову разгромил турецкую эскадру в Синопском морском сражении[47]. Это ли не пример служения Отечеству уже в наши дни, дедуля?!

– Ты, конечно, прав, Петруша. Но это ведь, так сказать, только одна сторона медали.

– Будет и другая, дедуля. Ведь практически еще не обследован Дальний Восток…

Андрей Петрович с интересом посмотрел на внука. «Одиннадцатилетний подросток, а мыслит категориями взрослого человека!» – был приятно удивлен он, сделав для себя очередное открытие.

– Ты твердо уверен в своем выборе?

– Безусловно, дедуля!

– Ну, что же, – удовлетворенно сказал Андрей Петрович, – тогда зови маму и бабушку на семейный совет.

– Есть! – вскочив с кресла, с готовностью и по-флотски коротко ответил сияющий внук…

Ксения и Елизавета чуть ли не вбежали в кабинет в сопровождении счастливого Петруши. Они за все время беседы деда и внука так и не сказали друг другу ни слова, терзаемые неведением за дверью.

– Присаживайтесь, дамы! – пригласил Андрей Петрович.

Те, видя его улыбку, несколько успокоились.

– Должен сообщить вам, что Петр Михайлович, – женщины непроизвольно вздрогнули, впервые услышав обращение деда к внуку по имени и отчеству, – принял решение поступать в Морской корпус и стать флотским офицером.

Если бы где-то рядом взорвался фугас, то это не произвело бы такого эффекта, как слова, произнесенные главой семьи.

– Андрюша! – забыв о том, что здесь присутствовали люди, которые ни разу не слышали их интимных обращений друг к другу, воскликнула Ксения. – Я ведь, как сейчас, помню тревогу, с которой ожидала твоего возвращения из плавания на «Кротком». Почему же ты хочешь снова подвергнуть теперь уже нас с Лизой этой же пытке, но уже, страшно подумать, с нашим внуком?!

– Потому, что с Божьей помощью наша дочь родила сына, за что ей от нас с тобой нижайший поклон, – он благодарно сделал полупоклон дочери. – Но неужели ты, Ксения Александровна, и в правду считаешь, что тысячи и тысячи матерей и жен русских моряков менее вас переживают за своих любимых мужчин, уходящих в дальние плавания или в боевые походы против недругов нашего Отечества?!

Петруша вскочил и, обежав стол, со слезами на глазах крепко, по-мужски, обнял деда.

– Вот, собственно говоря, и весь наш мужской сказ вам, дорогие и любимые наши женщины, – дрогнувшим голосом произнес Андрей Петрович…

В том же, 1853 году, по высочайшему повелению императора Николая I Петр Михайлович Чуркин был зачислен в Морской кадетский корпус.

* * *

Когда Петруша был переведен в старший класс Морского корпуса и стал гардемарином, Андрей Петрович испросил аудиенцию у морского министра.

– Рад видеть вас, уважаемый Фердинанд Петрович! Все-таки успел застать вас с тремя черными орлами на эполетах, как и предсказывал лет… – Андрей Петрович запнулся на пороге большого кабинета, прикидывая в уме.

– Двадцать семь лет тому назад, Андрей Петрович, – улыбаясь, подсказал барон Врангель. – Присаживайтесь, Андрей Петрович, – пригласил министр, указав на кресло напротив себя. – И что же, разрешите полюбопытствовать, привело вас ко мне через столько лет? – спросил он.

– Должен признаться, дело не государственное, коими вы и призваны заниматься, Фердинанд Петрович, по должности. Мое дело – исключительно личного характера.

Адмирал улыбнулся:

– Когда-то и я обращался к вам тоже с просьбой, так сказать, личного свойства. Так что ничего удивительного в этом не вижу.

– Спасибо на добром слове, Фердинанд Петрович. А пришел я к вам по поводу внука. Он сейчас обучается в Морском корпусе, и только что переведен в старший класс.

– Я, честно говоря, завидую вам, ибо тоже хотел бы видеть своего внука гардемарином. Так в чем же тогда проблема, Андрей Петрович?

– А дело в том, что я просил бы вас, Фердинанд Петрович, используя ваше высокое служебное положение, устроить так, чтобы его после окончания Морского корпуса и производства в мичманы направили для прохождения дальнейшей службы на судно, которое бы в скором времени собиралось на Дальний Восток.

Барон внимательно посмотрел на него:

– Я был бы безмерно счастлив, если бы ко мне как к морскому министру обращались с подобными личными просьбами. Не пристроить своего наследника куда-нибудь поближе к столице, на тепленькое местечко, а отправить его на край света, туда, где мы с вами, Андрей Петрович, провели свои лучшие годы. А посему я непременно и с большой охотой выполню вашу просьбу. Если, конечно, к тому времени останусь в этом кресле, – усмехнулся он.