Наследник поручика гвардии

В начале декабря 1876 года Макаров, предъявив дежурному по контрольно-пропускному пункту предписание за подписью главного командира Черноморского флота вице-адмирала Аркаса, прошел на территорию Таганрогской верфи и с беспокойно бьющимся сердцем приблизился к трапу «Великого князя Константина», ошвартованного у стенки[95].

Как только он ступил на трап, раздалась команда «Смирно!». Отдав честь военно-морскому флагу, слабо колеблющемуся на кормовом флагштоке, у которого застыл часовой с ружьем у ноги, Макаров поднялся на палубу корабля.

– Господин лейтенант! Дежурный офицер мичман Волков! – представился ему юный офицер и взял под козырек. На левом рукаве его шинели синела повязка «рцы»[96] с белой полосой посредине.

– Вольно!

– Вольно! – громко повторил команду командира дежурный офицер, сделав шаг назад и в сторону, освобождая место молодому лейтенанту, стоявшему позади него.

Несколько матросов сгрудились в кучку, заинтересованно обсуждая появление командира корабля. А лейтенант сделал шаг вперед и представился:

– Исполняющий обязанности старшего офицера военного парохода «Великий князь Константин» лейтенант Скоробогатов!

– Ну что же, лейтенант, показывайте мне «Великого князя Константина».

– С удовольствием! – с готовностью ответил лейтенант, оставшийся явно довольным встречей с командиром…

С присущей ему энергией Макаров приступил к исполнению обязанностей командира «Великого князя Константина». Первым делом он, по совету вице-адмирала Аркаса, пригласил к себе уже бывшего старшего механика судна.

В каюту в синем комбинезоне вошел человек чуть выше среднего роста с приятными чертами лица и с интересом, но безбоязненно посмотрел на флотского офицера, вставшего из-за стола. Сразу было видно, что он далеко не в первый раз посещал капитанскую каюту.

– Владимир Спиридонович Павловский, бывший старший механик этого парохода.

– Присаживайтесь, Владимир Спиридонович! – предложил Макаров, указав на кресло, стоящее у стола напротив него.

Тот посмотрел на свой комбинезон с расплывшимися пятнами машинного масла и смущенно развел руками. Макаров понимающе улыбнулся и позвонил в колокольчик.

– Прикрой-ка, братец, какой-нибудь тряпицей кресло для господина старшего механика! – приказал он матросу, тут же появившемуся в дверях и временно исполняющему по приказу лейтенанта Скоробогатова обязанности вестового.

– Есть, ваше благородие! – ответил тот и, быстро вернувшись, покрыл кресло наволочкой.

– Вы что же, Владимир Спиридонович, так и не снимаете своего рабочего комбинезона, находясь на судне? – улыбаясь, спросил Макаров, когда механик осторожно – не дай бог испачкать! – сел в кресло.

– Отчего же, Степан Осипович! Но ведь надо же кому-то обслужить паровую машину, – и вдруг рассмеялся: – Как говорят механики, баба любит ласку, а машина – смазку.

Рассмеялся и лейтенант:

– Образное сравнение, Владимир Спиридонович! – и сразу же посерьезнел: – Но ведь, как мне представляется, это же уже не ваше заведование?

Тот недоуменно посмотрел на него:

– О чем вы говорите, Степан Осипович?! Ведь я же и устанавливал ее на «Константине» вместе с заводскими, и налаживал, и обслуживал в течение стольких лет! А вы говорите «не ваше»! Да она для меня как дитя малое, требующее повседневного ухода! – на его глазах навернулись слезы.

– Успокойтесь, Владимир Спиридонович! У меня, честное слово, и в мыслях не было обидеть вас, – чистосердечно признался командир. – Но если она, эта машина, так дорога вам, то, может быть, вы согласились бы, надев воинскую форму, снова стать старшим механиком «Константина», но уже военного корабля?

Тот ошалело посмотрел на него:

– А разве это возможно, Степан Осипович?! – еще не веря, казалось бы, в несбыточную мечту, сдавленным голосом спросил он.

– Возможно, Владимир Спиридонович. Вполне возможно, – Макаров и сам облегченно выдохнул, уже уяснив, что лучшего старшего механика ему не найти. – Иначе я бы не стал делать вам такого предложения. Только для этого необходимо ваше письменное согласие.

– Какие вопросы, Степан Осипович?! Будет вам мое письменное согласие! Да что там откладывать, – спохватился он, – могу написать его хоть сейчас, – и вопросительно посмотрел на командира, опасаясь, как бы тот, чего доброго, не передумал.

Макаров достал из выдвижного ящика стола чистый лист писчей бумаги и протянул его механику. Затем пододвинул к нему чернильницу и перо.

– Должен только сразу же предупредить, Владимир Спиридонович, что ввиду отсутствия у вас воинской выслуги вам присвоят невысокий флотский офицерский чин, несмотря на вашу довольно высокую должность, – решил он еще раз проверить того на твердость принятого решения.

– Какое это имеет значение, Степан Осипович?! – воскликнул Павловский. – Главное – я снова буду старшим механиком на родном «Константине»!

Написав под диктовку командира прошение морскому министру, механик подписал его, поставил дату и протянул Макарову.

– Только прошу вас, Степан Осипович, быть снисходительным ко мне, если завтра от меня будет несколько попахивать…

Командир настороженно посмотрел на него.