Наследники Белого слона

Из аптечки, найденной в машине, он выгреб целую кучу упаковок с таблетками; проглотил несколько штук жаропонижающего, а потом, стиснув зубы, ввёл в рану на груди длинный клюв тюбика с антисептиком – до спины ему было не дотянуться. Когда же снова полез в аптечку, то выругал себя за излишнюю поспешность – там было и обезболивающее, а он проглядел второпях. Ну, ничего – лучше поздно, чем никогда. После этого пришел черед упаковки с коллагеном:

– Если уж мне и суждено сдохнуть, – сказал он сам себе, пытаясь перед осколком зеркала замазать разорванное мясо на спине, – так хоть не дырявым помру.

Вечером, соорудив в одной из комнат наверху ложе из найденного тряпья, он провалился в глубокий обморочный сон. Там-то, полуживого, его и отыскал Очкарик.

– Подрабатываешь в свободное время моим личным ангелом-спасителем? – просипел Джем, вынырнув ненадолго из мутных горячих волн беспамятства.

– При тебе я, скорее, выполняю роль ассенизатора, – проворчал Четыре Глаза, всаживая ему укол, – и знал бы кто, как ты мне надоел!

***

– Хочешь, чтобы я всё бросил теперь, когда почти всё стало ясно? – кипятился Джем неделю спустя.

Он уже мог вставать, но чувствовал себя неважно. – Да и как я переберусь через границу?

– Что – ясно? Что?! – ярился в ответ Очкарик. – Ну, чего ты добился? Все только усложнилось до крайности! А за бугор и не таких переводили…

– И что я там буду делать?.. Жить в лагере для беженцев? Клянчить милостыню?

Очкарик не ответил, лишь сердито надулся.

– Молчишь? То-то же! – сказал Джем, – Теперь слушай меня…

– У тебя не получится, – заявил Очкарик, когда Джем кончил излагать свой план. – Ты еле ноги переставляешь – еще окочуришься…

– Я в полном порядке, – заверил его Джем. – Тебе надо только достать униформу и привести в порядок тачку – поедем на твоей, а ту, что я позаимствовал, оставим здесь.

– Не послать ли тебя ко всем чертям? – задумчиво спросил Очкарик.

– Не стоит! – заверил Джем. – Вдруг я-таки разбогатею?

– Фьють! – насмешливо присвистнул друг. – Да ты тогда не вспомнишь даже как меня зовут!..

***

–… здание обслуживает охранное агентство "SC" – у них там все рассчитано на электронику, а людей мало – на двадцать два этажа всего шесть человек. Оружие лучше не бери: всё меньше дадут, если поймают… Теперь главное, – Очкарик развернул большой лист бумаги, – это внутренний план здания – один приятель организовал из архитектурного, они же его и проектировали в свое время… – Джем посмотрел на друга с невольным уважением, – …и попадаешь прямиком в кабинет того малого… – закончил инструктаж Четырехглазый.

– Ты – прирожденный шпик! – заметил Джем. – Может, тебе переквалифицироваться, пока не поздно? Не зарывать же такой талант в землю!

– Таланты тут ни при чем, просто последнее время я вожу плохую компанию… – скромно ответил Очкарик.

***

…Там был человек! Ослепленный после темноты потайного хода ярким светом, Джем даже не разглядел сразу, кто это перед ним. Ему бы мгновенно отступить назад и исчезнуть, а он вместо того тупо застыл на месте: сначала потому, что был ошеломлен неожиданным присутствием здесь постороннего – ведь экраны там, внизу, на центральном пульте наблюдения показывали, что здесь никого нет и всё закрыто! А потом он заметил в руках незнакомца пистолет.

Взгляд чёрного бездонного зрачка пистолетного дула приковал его ноги к полу, парализовал волю… Он не мог отвести взгляда от этого смертоносного ока – оно притягивало… У него вдруг возникло странное ощущение, что этот пистолет существует сам по себе, независимо от воли того, кто его направлял. Ему чудилось, что эта маленькая механическая дрянь насмешливо улыбается, словно предлагая поиграть: ну-ка, угадай – сколько секунд тебе осталось?.. Когда же минутное наваждение прошло, он начал постепенно различать и остальные детали – они доходили до его сознания не сразу, по очереди, точно проявлялся рисунок на переводной картинке: сначала он увидел, что пистолет держит донельзя измученное существо, потом разглядел, что это – молодая женщина; заметил, как дрожат её руки, и, наконец, осознал, что она смертельно напугана. Она боялась – и боялась больше, чем он…

– Не бойся… – тихо сказал Джем. – Я не сделаю тебе ничего плохого… Опусти пистолет… – он говорил и следил за выражением ее лица, а его рука медленно тянулась к нагрудному карману – там лежал парализатор.

Он уже вытащил коротенькую тонкую трубочку, но она вдруг сказала:

– Джем?.. Бродяга-Джем?! Джем, это – ты?..

В её интонации было больше надежды, чем вопроса, и он внезапно вспомнил этот голос, а потом, будто кто-то сорвал повязку с его глаз, он узнал и её лицо, и растерянно опустил руки:

– Валери?..

И тут словно прорвало некую плотину: то, что он так упорно пытался забыть все эти годы, что, казалось, было похоронено навеки под спудом ушедших лет, – всё это мощной волной властно ворвалось в его сердце, сметая и разбивая на своем пути остатки рассудка. Он бросился к ней, схватил ее за плечи, приподнял и, прижимая к себе, прошептал, целуя её глаза:

– Вот мы и встретились…

Часть 3