Наследники Белого слона

– Грег Александер явился ко мне неделю назад и сказал, что его хотят убить… – покорно пролепетал Редж, словно примерный ученик, повторяющий выученное задание.

– Кто? – спросила я.

– Он не сказал. Мы с ним старые друзья и я не мог ему отказать… – Редж замолчал.

– Дальше! – потребовал Джем.

– Налейте мне выпить, – неожиданно капризным тоном заявил Редж. Я налила ему воды. Он недоуменно понюхал стакан: – Я сказал – выпить, а не попить!

– Не хамите, доктор, – проворчал Бесцветный.

Редж со страдальческой миной отпил воды, руки у него тряслись.

– Потом он… – и снова замолчал. – Вы знаете, мне до сих пор страшно об этом вспоминать…

– Ну же! – воскликнули мы хором.

– Короче, – решился доктор, – он… раздвоился у меня на глазах.

– Как?!

– Обыкновенно. Раздвоился – и всё. Был один – стало двое… – и, поделившись с нами этой "страшной" тайной, Редж глупо захихикал.

– Что за бред? – рассвирепел Джем.

– Я говорю чистую правду! – оскорбился доктор. – Он раздвоился, а потом дал тому – другому – сильную дозу… – он пробормотал название препарата, – и тот умер от сердечного приступа. А затем Грег сказал, чтобы труп полежал у меня, и чтобы я давал возможность любоваться на него всем желающим… Когда выяснилось, что вы его племянник… Ну, я и…

По лицу Джема было ясно, что он не верит ему, а у меня вдруг возникло ощущение, словно я вот-вот что-то вспомню.

– Дядя, наверное, говорил вам, будто я хочу его убить? – спросил Джем.

– Н-нет… Он, мне показалось, наоборот – хочет убить вас.

– Почему?

– Ну, я не знаю… Вроде бы он считает, что вы заодно с его бывшими компаньонами, они ведь хотели его убрать: он собирался выйти из игры, чтобы затеять новый большой бизнес – что-то из области психиатрии, а им нужна была формула… К тому же он располагал всеми данными по поводу… вы сами знаете чего…

– Вы его очень боитесь? – спросил вдруг Джем.

Редж не ответил, только судорожно глотнул, дернув кадыком.

– Но почему? – настаивал Джем.

– Он – страшный человек… – ответил Редж, и больше мы от него не смогли добиться ничего вразумительного.

***

– Я думаю, он врёт, – сказал Джем, когда мы остались одни. – Или это была галлюцинация.

– А смерть Очкарика – тоже галлюцинация?

– Фактом, не требующим доказательств, остается только одно: Очкарик – умер. Как его убили – это уже спорно. Возможно, то, что мы видели – тоже глюк.

Я посмотрела на него в упор и он отвёл глаза.

– Ты ведь что-то знаешь, Джем, – недаром ты был весь день сам не свой – ещё до того, как нагрянули эти… Скажи мне!

– Не хотел тебя тревожить… Я узнал сегодня: экспертиза генокода установила, что тот мертвец, у которого я отрезал палец – не мой дядя…

– Кто же?

– В лучшем случае – его двойник.

– Значит, эта галлюцинация имеет-таки материальную оболочку.

Я-то думала – всё уже окончательно прояснилось, а оказывается – ещё больше запуталось. Джема заботило другое: какую игру затеял Лейтенант? Он не сомневался, что именно тот поведал Итальянцу, что они живы, и выдал ему их местопребывание. Когда речь заходит о больших деньгах – никому нельзя доверять. " Итак подведём итоги: жаждущих моей крови поубавилось, однако, ещё предостаточно… А чего я добился? Ничего. Дядюшка по-прежнему в бегах, да ещё норовит первым нанести удар; где его наследница – неизвестно, и я далек от вожделенных миллионов так же, как и в самом начале этого безумия…" И тут его осенило: ведь существуют ещё какие-то дневники! Если это, конечно, не те папки, что раздобыл Бесцветный… Что, если там есть какая-то зацепочка? Но где он мог их спрятать? Да где угодно! – и новая затея показалась Джему безнадежной. Но мысль об этом не ушла бесследно, она засела глубоко в подсознании, и он продолжал искать ответ даже тогда, когда об этом не думал.

***

Бесцветный сказал, что утром отвезет нас в надежное место. Как я поняла, он имел в виду законсервированную старую атомную станцию в ста двадцати милях к северу от города, – до этого я ни о чем таком не слышала, и мои спутники были удивлены не меньше моего.

– Это не совсем то, о чем вы подумали, – кратко пояснил он и чему-то улыбнулся.

Улыбка вышла неприятной. Потом он велел нам ложиться спать. Джем улегся в одной комнате с Реджем, на которого перед этим надел наручники. Бесцветный остался на улице.

Я лежала и смотрела в темноту, слушая ветер за окном. Старый дом скрипел и жаловался на ревматизм. Это был дом её родителей – теперь я узнала его. Вскоре после… Словом, после того, что случилось, они разорились и подались в другие края. Мне сообщили об этом, когда я вышла из лечебницы… Боже мой, неужели он сказал мне правду?! Но почему я не могу этого вспомнить?..