Наследники Дерсу. Пасека

– Это только рассуждения на тему упущенного урожая, но это и есть истинная цена труда пасечника, когда настоящий мёд хочешь получить. Хлопот полон рот. Чтобы нектар мёдом стал, пчёлки его должны каждый раз ферментами желёз обогатить. Раз десять из ячейки в ячейку перенести, всё выше, из первого корпуса во второй, из второго в третий, из третьего в четвёртый, выпарить влагу процентов до четырнадцати да восковой крышечкой ячею запечатать, вот тогда это мёд. Настоящий мёд хранится только в запечатанных сотах. Остальное – это так… дар божий, нектар с целебных растений. Непростое это дело, хлопотное: и запас рамок иметь в пять раз больше, чем пчёлы их обсиживают, и хранилище, куда все корпуса составить после липы, а зимой откачивать, или вырезать, или рушить соты, а весной опять давать возможность пчёлам восковые ячеи на вощине отстроить. Нектара у тайги хватает, а попробуй его собери. Тридцать деревьев липы выделяют одну тонну нектара, это двадцать фляг мёда!

Недолог праздник у лип, дней по десять каждая благоухает. Только в каком таком заветном месте выделять она станет? Где одарит счастьем красавица, одному богу известно. Тут ведь и на возраст надо смотреть деревьев: молодой липовый лес выделяет поболее. Куда увезти пасеку? Где найти такое место, чтобы затеряться и сжиться с тайгой?

Думай, пасечник, на что у тебя сил хватит.

* * *

Духота. Зной. Раскалённое солнце в зените.

Сергей взял отпуск и поселился у Петра Ивановича в пчелобудке, а днём качал в палатке первый в своей таёжной эпопее липовый мёд.

Не замечая людей, пчёлы, перемазанные пыльцой, тяжело падали на пчеловодов и прилётные доски ульев.

Перед первой откачкой приехала Лена помочь отцу качать мёд.

– Лена! Принеси вторую разноску, – крикнул Пётр Иванович, снимая тяжёлый корпус с улья и опуская на переносной рабочий стул.

Ловкая, весёлая, она в расстёгнутом белом халате спокойно идёт между ульев с разноской под навес к медогонке. Волосы подобраны в ситцевый платок, в весёлых глазах ни тени усталости. Пчела присела на стройную ногу девушки отдышаться. Она взяла пчелу за крылья, пересадила на леток ближнего к ней улья.

Фёдор поглядывает на Лену.

– Мне б такую помощницу! – смеётся он, вынимая из улья медовую рамку и веничком из полыни смахивая с сота пчёл обратно.

– А что ж ты свою Танечку не привёз? – отвечает, посмеиваясь, Лена и поправляет халат.

– С короедом сидит…

Пётр Иванович хмыкнул, наклонился над ульем, вынимая золотистую рамку из свежего воска.

«Вкусной стала», – отметил Фёдор и, пройдя рядом с Леной несколько шагов, чтобы никто не услышал, тихо спросил:

– Лен, скажи честно, у тебя что-нибудь было с тем студентом?

– А ничего. Я тебя ждала, – ответила она шёпотом. – Я замуж за Сергея выхожу. Будь счастлив, сосед!

Фёдор повернул к своей палатке, обросшей пчеловодным скарбом, проводил завистливым взглядом девушку. Сергей недовольно кашлянул. Полог палатки Фёдора, качнувшись, закрылся.

«Не у всех нас всё гладко получается, – подумал Сергей и глянул на Лену, – счастье на чужом несчастье не строят. Мы с Леной нашли друг друга».

Сергей, набрав рамок в разноску, закрыл улей, пошёл в свою палатку, где стояла блестевшая цинком, привезённая на днях его собственная медогонка. «Нет готовых рецептов, каждый живёт по своему разумению, – размышлял он на ходу, загребая кедами скошенную траву, – да и стоит ли жить по чужим рецептам?» Добавил в горячий от раскалённых углей дымарь кедровой трухи, обдал себя облачком дыма, отпугивая пчёл, поставил рядом с палаткой на землю с подветренной стороны.

Пётр Иванович доставал одну рамку за другой, внимательно осматривал, чтобы не потерять матку, стряхивал пчёл в улей.

– Как у вас с Сергеем, всё нормально? Слышал, как ты Федьку дразнила, – отец довольно хмыкнул. – Не озоруй! – он погладил её по голове, прижал к себе. – Ничего, дочка, я так.

– Папа, ты же знаешь, с Серёжей мы подали заявление. А Федя в прошлом. Всё! Отрезано! У меня и мыслей о нём давно нет. Я же так. Шучу. По-соседски. У меня теперь новая жизнь началась.

Лена выразительно глянула на отца.

– Сергей хороший парень. Хозяин.

Пётр Иванович наклонил рамку, нечаянно тряхнул. Из открытых ячеек посыпался мелкий дождь нектара. «Не поспел пока в этой рамке мёд, – отметил пчеловод и поставил рамку обратно в улей, – завтра откачаю».

– Да, хороший он, порядочный, – добавила Лена, наблюдая, как отец вынимает печатную рамку.

Наполнив разноску медовыми рамками, Пётр Иванович заставил пространство в улье пустыми. На них тут же наползали пчёлы, по-хозяйски заглядывая в ячеи, вылизывали хоботками оставшийся после откачки мёд.

Лена с детства привыкла к тому, что отец добродушно подтрунивал над ней насчёт женихов.

– Я к чему это, дочка? Вот, например, пчёлы нектар с цветов собирают, красивое дело. А там, где пчела побывала, пустоцвета нет. Расцветают растения все и люди, а плод не каждый цветок даёт. Хочу тебя, дочка, видеть счастливой. Чего мне ещё надо?