Наследники господина Чамберса

И хотя имя мятежного кюре нельзя было произносить вслух, число читателей его росло, а с сороковых годов началось подлинное триумфальное шествие Мелье.

Появилось его рукописное «Жизнеописание».

В 1742 году Вольтер издал «Извлечение» из рукописи Мелье, которое быстро заполнило книжные рынки. Конечно, Вольтер ограничился самым умеренным из мыслей Мелье, да и те сильно сократил и «подправил» на свой манер. Кюре из Этрепиньи был слишком революционен для буржуазного просветительства. Никто из последовавших за ним философов так и не поднялся в критике современности XVIII века и предвидении будущего до высоты, доступной этому провинциальному кюре. Но так или иначе из «Завещания» широко черпали и Дидро, и Руссо, во многом близкий Мелье, и Гольбах, который написал даже труд, озаглавленный «Здравый смысл кюре Мелье». Сам же Мелье продолжал оставаться под запретом^ даже Великая буржуазная революция 1789 года не пожелала его признать.

Только в 1793 году, когда к власти пришли демократыякобинцы, кюре из Этрепиньи получил было право гражданства в новой республике. Конвент принял декрет об увековечении памяти Мелье, предлагая установить его статую в храме Разума… Впрочем, статуя установлена так и не была. Да и храм Разума вскоре закрыли. Для якобинцев коммунистические идеи Мелье также оказались неприемлемы…

3. САМЫЙ ПОЧТЕННЫЙ

Законы служат как бы нервами социального тела; необходимо, чтобы они приспособились к природе и функциям оживляемых ими органов…

Монтескье

Если Жан Мелье дает первый, необыкновенно мощный аккорд в просветительной увертюре, то затем начинает разыгрываться медленная, спокойная, лишь постепенно нарастающая мелодия, которая, однако, не^может достигнуть силы начальных тактов.

Прежде всего ее подхватывает Монтескье, стяжавший репутацию «самого почтенного» из просветителей.

Он принадлежал к их старшему поколению. Родился Монтескье почти ровно за сто лет до начала революции — 18 января 1689 года. Его особенно почитали умеренные слои буржуазно-дворянского общества, увлеченные новыми веяниями и идеями: этим слоям Монтескье импонировал и происхождением и взглядами.

Он был плоть от плоти старого порядка; гордясь своим аристократическим родом, он часто вспоминает о «своих землях» и «своих вассалах»; ему бесконечно дороги дворянская генеалогия и сословные прерогативы.

Однако не следует забывать: Марат, знаменитый трибун революции, будет считать Монтескье «величайшим из людей», вождь якобинцев Робеспьер воспользуется, его фразеологией, а гипсовый бюст философа украсит зал Конвента.

Причину этого можно понять, лишь внимательно рассмотрев различные стороны деятельности Монтескье и разные аспекты его философии.

Полное имя его Шарль Луи де Секонда, де Ла Бред барон де Монтескье.

Он происходил из потомственного дворянства, причем в семье его пересекались линии сановной и военной знати.

Появлению на свет Шарля сопутствовал анекдот, засвидетельствованный в семейных преданиях. Когда у мадам де Секонда начались родовые схватки, в ворота замка Бред постучал нищий. Его впустили и сделали крестным отцом ребенка! Этот поступок отца Монтескье в духе христианской формулы «все люди братья» свидетельствует о его либерализме и 'начитанности: по-видимому, он знал, что так же поступил в свое время отец философа Мишеля Монтеня.

Впрочем, родители Шарля ни в чем не отошли от аристократических привычек. Малютку, согласно общепринятым в то время традициям, отвезли в деревню к кормилице, где юный Секонда провел первые три года жизни. Потом до семи лет он жил и воспитывался в замке Ла Бред.

Это был настоящий старинный замок, каменное гнездо, построенное в XIII веке. Темная массивная башня с бойницами, высокие зубчатые стены, ров, наполненный водой, подъемный мост — все это сохранилось в памяти Шарля как романтическая легенда. В замке была библиотека, также не оставившая мальчика равнодушным; он с любопытством смотрел на раззолоченные корешки фолиантов, которых ему не позволяли касаться. И дал себе слово прочесть все книги, как только получит к ним доступ.

В замке, однако, он пробыл недолго.

Когда Шарлю исполнилось семь, умерла мать. Секондастарший, не желая брать на себя ответственность за воспитание сына, отправил его. в монастырь ораторианцев*, где в местном коллеже будущему просветителю пришлось провести долгие одиннадцать лет.

В ораторианском коллеже с Шарлем Монтескье постепенно произошло то же, что и с Дени Дидро в годы его учебы. Воспитанный в строгих правилах религии, он начал в ней разочаровываться и под конец, увлекшись античными авторами, совершенно охладел к богу. Правда, если сын ремесленника Дидро и сын крестьянина Мелье сделались атеистами, потомственный дворянин Монтескье и в силу аристократических традиций, и вследствие природной осторожности не мог идти так далеко; всю свою жизнь он оставался на позициях деизма.

В 1714 году, вскоре после окончания учебы, Шарль занял место советника в бордоском парламенте, а два года спустя стал его президентом.

Однако служебная карьера не интересовала Монтескье.