Наследники с Пайнэппл-стрит

– Не выйдет, – буркнула Джорджиана, схватила телефон, написала про статью Лине и Кристин, а потом сердито запихнула в рот кусок семги стоимостью долларов четырнадцать. Пришел ее отец, уселся с ними за стол. С собой он принес розовый субботний выпуск «Файнэншл Таймс». Наливая себе томатного сока, он ткнул пальцем в газету Джорджианы.

– Настоящие мужчины читают розовые газеты, – шутливым тоном сообщил он.

– Школьный товарищ Джорджианы на первой полосе раздела «Стиль», – объявила ее мать.

– Он мне не товарищ, – угрюмо возразила Джорджиана.

– О чем статья?

– Его семье принадлежит «Таконик», и теперь, когда у него есть доступ к наследству, он отдает его в возмещение всех тех убийств, которые были совершены компанией его семьи.

– Наверняка это весьма солидное состояние, – нахмурился отец.

– У него не ко всем деньгам есть доступ.

– А я и не думал, что ко всем. Обычно их выделяют постепенно, частями. Никто не доверит двадцатилетнему мальчишке сотни миллионов разом.

– А мой счет поделен или я могла бы забрать все разом?

– Ну, забрать все разом ты бы ни за что не захотела, – в тревоге взглянул на нее отец.

– Но я могу на законных основаниях получить к нему доступ?

– Конечно, только он не идет ни в какое сравнение со счетом наследника «Таконика».

– И сколько там, на моем счету? – допытывалась Джорджиана.

– Неужели ты не заглядываешь в выписки? Ты же получаешь их, как все клиенты инвестиционного банковского бизнеса.

– В последнее время я их не смотрела, – призналась Джорджиана. По правде говоря, с тех пор как банк перешел на безбумажные расчеты, баланс своего трастового фонда она не проверяла. В последний раз это было лет пять назад.

– И потом, у тебя два трастовых счета. Один от Гиги и Диди, другой от Пипа и Поп.

Это Джорджиана знала. Трастовый фонд от родителей ее матери, созданный при ее рождении, был более крупным из двух. На ипотечные платежи за ее квартиру уходили доходы в виде процентов, начисленные на этот трастовый счет. Квартиру с одной спальней она могла бы купить сразу, но ипотечная ставка оказалась настолько низкой, что секретарь отца объяснил ей: будет гораздо дешевле взять ипотеку и выплачивать ее, оставив основной капитал траста на рынке, чтобы он продолжал расти. Траст от Пипа и Поп тоже был создан при ее рождении, а когда они умерли, многократно увеличился, но, поскольку большая часть их состояния была вложена в недвижимость, которой теперь управлял ее отец, сумма на этом счету была всего лишь семизначной. А счет от Гиги и Диди ласкал взгляд восемью цифрами.

Неловко было признаваться в этом, но Джорджиана никогда не уделяла деньгам внимания. За работу ей платили около сорока пяти тысяч долларов, ипотечные платежи автоматически снимались с трастового счета, а на расчетный счет секретарь ее отца каждый квартал переводил сумму, покрывающую расходы на поездки и одежду. Ей не пришлось даже задумываться о доступе к трасту для оплаты учебы в университете или магистратуры – с точки зрения налоговых вычетов эти расходы оказались гораздо выгоднее ее бабушкам и дедушкам.

– И все-таки, папа, сколько я смогла бы забрать сегодня, если бы захотела? – настойчиво спросила она.

– Сегодня воскресенье, так что, наверное, тысячи две долларов, или сколько там выдал бы тебе банкомат в «Чейз Банке». – Отец засмеялся.

– Ну папа… – захныкала она.

– Внезапная сколько-нибудь значительная выплата в денежной форме была бы для них проблематичной. При том, как они инвестируют средства твоего траста во много мелких компаний, ситуация на рынке окажется неблагоприятной для них при попытке вдруг обналичить эти активы. И создаст весьма серьезные затруднения для других счетов, которыми управляет та же команда. Но зачем тебе вообще это понадобилось? Подумываешь купить квартиру побольше? Понимаю, тебе наверняка захочется улучшить жилье, как только ты выйдешь замуж и у тебя появится своя семья, но до тех пор…

– Нет, свою квартиру я обожаю. И никуда не переселяюсь.

Джорджиана действительно любила свою квартиру. Она была очень даже просторной для одного, солнечной, новой, и вдобавок в ней спал Брэди.

– А средства Корда и Дарли вложены в те же мелкие компании, что и мои? Наши счета выглядят одинаково?

– Ну, средства из трастового фонда Корда инвестированы почти так же, как твои, а у Дарли нет никаких трастовых инвестиций с тех пор, как она вышла замуж.

– У нее их нет? – удивилась Джорджиана.

– Да, она предпочла не просить Малкольма подписать добрачное соглашение, поэтому лишилась права на выплаты за счет своих трастовых активов.

– Значит, у нее вообще нет денег? – В некотором смысле Джорджиана знала об этом, но подробности все равно изумили ее.

– Денег у нее полно. Малкольм прекрасно обеспечивает семью.

– Но что случилось с ее собственными деньгами?

– Их держат на счете для ее детей. Когда бенефициар трастового фонда вступает в брак без заключения добрачного соглашения, это событие рассматривается как его кончина. И тогда средства переходят к следующему поколению.

– Да?.. А ты рассердился, когда она не стала требовать, чтобы Малкольм подписал добрачку?