Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Ваша Светлость! — запротестовал капитан. — Я же просил вас оставаться…

— Атия, Ваша Светлость! — страшно ответил гонец. — Границу Карнеоласа пересекли полчища демонов. Пограничники не смогли остановить их, и они рвутся в Атию.

— Коня мне! — пронзительно крикнула она.

— Ах, Ваша Светлость! — воскликнул капитан. — Куда же вы?..

— В Атию! Скорость передвижения этих тварей огромна. Они будут в Атии намного быстрее, чем эта карета. Я должна мчаться во всю прыть без остановки!

— Но Ваша Светлость!..

— Они ищут меня, Нергал угрожает моему дому! — рычала Акме. — Что я, должна стоять на месте?!

Один из атийцев слез с лошади, уступая её герцогине. Она, в своем дорожном платье, довольно красивом, но неудобном, залезла на коня и приказала:

— Кто-то должен поехать в Карнеолас и сообщить! Поедете ли вы за мной — дело ваше, я не смею заставлять вас. Но там ваши семьи. Вы должны увезти их из Атии!

Герцогиня пришпорила коня, и ветер засвистел в ушах кунабульским голосом: «Атия падет!..»

«Пока я жива, Атия тоже будет жить!» — в отчаянии подумала Акме.

Она неистово гнала коня вперед, скорее чувствуя, нежели слыша, как атийцы следуют за нею по пятам. Никто не покинул ее, все рвались в Атию, все рвались в бой, чтобы встать на защиту своей родной земли, своих домов и семей.

Перед глазами пронеслись страшные картины: когда-то плодородная земля Атии изрыта и съедена пожарами, не осталось ни деревьев, ни травы, — лишь голые горы нависали над погибшей страной.

Герцогиня пришпорила коня — она не могла допустить подобного.

«Я уничтожу твою землю, и у тебя не останется ничего, за что ты бы могла держаться в этом мире — ни детей, ни дома… — слышался ей знакомый низкий голос. — Я уничтожу тебя, разорву твою душу, и ты сдашься, в этой борьбе ты встанешь рядом со мною и повернешься спиною к своим бывшим союзникам…»

«Этого не будет! — мысленно выкрикнула Акме, ожесточенно сжимая кулаки. — Я доберусь до Атии быстрее, чем твои прихлебатели смогут нанести вред моей Атии!»

Голос растворился в топоте копыт и гуле земли, по которой где-то с юга на восток мчались злобные полчища кунабульских слуг. Акме прикрикнула на лошадь — она не должна была опоздать.

Едва солнце тревожно сверкнуло, начав свое неумолимое продвижение к горизонту, Акме почудилось, что атийская земля застонала.

«Полилась первая кровь, — в ужасе подумала она, с трудом сдержав крик. — Они добрались до Атии! Ну же! Осталось совсем немного!»

Атия раскинулась перед нею, когда герцогиня поднялась на холм и поглядела вниз. Крик ужаса, горя и закипающего гнева вырвался из ее напряжением стиснутого горла и разбился о дрожащую землю. Там, внизу, где еще совсем недавно Атия лила свои изумрудные моря, все кишело тьмой, необъятной, прожорливой, смертоносной. Демоны не успели ворваться в Эридан — атийцы задержали их на подступах к городу и сдерживали их мощь и дикость из последних сил.

«Шамаш!» — услышала Акме ясный многоголосый озлобленный вопль, и будто тысячи демонических глаз пронзили ее.

— Гайре, — грозно выдавила герцогиня, не поворачиваясь к нему. — Вы не нужны мне здесь — мчитесь в объезд к центру города. Бери остальных. Далее я справлюсь сама.

— Но Ваша Светлость! — услышала она выдох Карима. — Их слишком много!

— Мне приходилось противостоять куда большему числу… — ответила та. — Не теряйте времени, — она обернулась к атийцам и прорычала, разжигая глаза ледяным голубым огнем: — Я приказываю вам убираться!

И, уже не слыша, что говорят ей атийцы, герцогиня пустила своего уставшего коня галопом вниз по склону, все глубже уходя во тьму кунабульского шепота, заглушающего голос Атии.

Акме мерещилось, что она вновь в чёрных коридорах Кунабулы, и сила забила в ней ключом, заставляя вспомнить о когда-то потерянной мощи, заставляя забыть неловкость и страхи от ожидания встречи со своим даром. Ее огонь послушался ее тотчас, он стремительно потек по её жилам, сверкнул яркой вспышкой в лучах закатного солнца и вгрызся в кунабульскую тьму, разорвав неистовую ярость непрошенных гостей в клочья.

Лазурь её света пожаром прокатилась по растоптанной атийской земле, вгрызлась в нее, исцеляя от вражеского гноя, и накинулась на ряды демонов, оказавшись в западне между атийцами и Атийской госпожой. Огонь сжег первые ряды за несколько минут. Приближаясь, Акме становилась все смелее и сильнее — она не побоялась спрыгнуть с коня и встать перед полчищем демонов, широко расставив руки, как тогда, двадцать лет назад.

Атийские войска, удерживавшие натиск демонов, вдруг увидели, что более не интересуют их — они начали оборачиваться назад, к югу, забывая о воинах, поворачиваясь к своему новому врагу, еще более опасному и ненавистному. Его голубое пламя наводило на них ужас, горе, разжигало страшную ненависть.

И Акме чувствовала эту ненависть всем нутром, она слышала её ненавистное клокотание. Над полем поднялся чёрный ветер, — вечный союзник Иркаллы, и накинулся на герцогиню, наполнив ее слух угрожающим шепотом.