Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Ишмерай… — вздохнул Гаральд Алистер, и глаза его озарились необъятной болью по дочери. — Я не могу сказать, что кого-то из своих детей люблю больше, а кого-то меньше. Но Ишмерай была способна озарить весь дом ярким солнцем в самые темные минуты. Ее смех — музыка. Ее голос — ручей. Она выбегала из дома мне навстречу, когда карета моя была еще очень далеко. Она бросалась мне на шею и так звонко и радостно кричала одно лишь «батюшка…батюшка!..» А потом она отходила в сторонку и радостно наблюдала за тем, как я здороваюсь с Акме и Атанаис. Ишмерай — мое собственное солнышко. Я тоскую по ней, даже если разлучаюсь на день. Как буду я жить, осознавая, что более никогда не услышу ее голоса?..

Лорен похлопал его по плечу, увидев, как герцог пытается скрыть оброненную слезу.

— Я намерен верить, Гаральд. Верить в лучшее. Иначе жизнь теряет всякий смысл…

Герцог лишь кивнул. И Лорен, направляясь к своей палатке, в очередной раз подивился тому, что их сближало: мир отдалял их, но когда случалась беда, герцог и Лорен объединяли свои силы ради любимых, ибо все же не отделяли одну семью от другой — они были одной семьёй.

Зеркально чистые горные озера сияли лазурной улыбкой небосвода, снежные тропы, ниспадая с опаловых покрывал каменных волн, исчезали в тумане редеющих лесов. Даже Лорен, побывавший в разных уголках Архея, был изумлён величием гор Илматара, необъятных, стеной стоявших меж двумя мирами. Целитель осознал, что, переходя из одного мир в другой, пересекая стену, жителям Архея казавшуюся непреодолимой, он и всего его спутники вершат историю.

Чем дальше отряд уходил от Архея, тем меньше Лорену снилась Аштариат. Шум от ее песен беспокоил его каждую ночь, но сила её ослабевала, а в Заземелье и вовсе исчезала. Это удивило Лорена и насторожило: что если сила Рианоров не значила ничего за пределами Архея? Ишмерай не смогла спасти Марка, хотя пыталась. Атанаис и Акил тоже ничего не смогли сделать и попали в беду.

Однажды он поделился своими опасениями с Гаральдом, который согласился — подобное могло быть.

— Но, быть может, все дело в их неопытности? — предположил Гаральд. — Мы не можем быть уверены в том, сильны ли они или в них вовсе нет никакой рианорской силы. Мы помним, какой мощью наделила Акме Кунабула, и помним, что мощь эта не исчезла, едва мы вышли на свет. Я буду рад, если мои дети возьмут от Рианора как можно меньше. Я до сих пор не понимаю, откуда в Заземелье демоны, кто такой Калиго и как они выследили отряд. Неужто они пришли вслед за нашими детьми из самой Кунабулы? А потом, убив всего несколько человек, исчезли? Порой мне кажется, что это заговор, что в отряд пробрались враги — шпионы других государств…

— Гаральд, — хмуро перебил его Лорен. — Как всегда ты рассуждаешь как шпион с огромным опытом и Глава Разведки Карнеоласа. Но ты прошёл через всю Кунабулу и Иркаллу. Твоя жена — так называемая, Владыка Кунабулы. Одна останавливает армии демонов одним взмахом руки — и ты видел все это своими глазами. Неужто ты до сих пор не можешь поверить в то, что эти шпионы могут быть посланы не королями Сильвана, Акидии, Полнхольда, а владыками Кунабулы. Дети наши — преемники Рианора, и они всегда будут готовы встать на защиту Архея. Они — лютые враги всей Кунабулы.

— Быть может, ты прав, — кивнул Гаральд. — Но я не желаю исключать всех возможных предательств…

— Бросаясь в разные стороны, ты разорвешься и не раскроешь ни одного заговора… — проворчал Лорен. — Снова твой верный Амиль желает поговорить с тобой…

Гаральд обернулся. Позади стоял тихий бесшумный Амиль, и они снова напряженно о чем-то зашептались. Лорен удалился, решив не мешать им.

Через полторы недели длинных переходов от рассвета до поздней ночи, омываемый тёплыми ветрами поздней весны, отряд начал спускаться. Далеко внизу, в глубоких разрезах ущелий, утопающих в увядающей зелени, плескалась извилистая река, резвая, вертлявая и злая, будто акидийка. Она остервенело билась о стены своего устья, будто жаждая раздвинуть их, пробить в них брешь, чтобы было, где развернуться, чтобы вместить свои плечи.

— Должно быть, это и есть река Атарат, — услышал Лорен тихий голос Амиля, обращавшегося к герцогу.

— Река, унёсшая жизнь карнеоласского принца… — пробормотал целитель.

— Река, погубившая душу моей дочери… — глухо проговорил Гаральд. — Или вовсе не река погубила Марка. И не этот загадочный Калиго.

— Ваша Светлость полагает, что его скинули шпионы? — тихо осведомился Амиль.

— Подозреваю именно подобное развитие событий, — ответил герцог. — Принца скинули, Марцелла и Александра убили, а моих дочерей и Акила взяли в заложники…

— Если они еще живы… — пробормотал шпион, и тотчас спохватился: — Простите, Ваша Светлость!.. Вы полагаете, графа тоже убили?

— Если верить письму, Марцелл и Александр поехали за Ишмерай, когда ее схватили. Если убили одного, убьют и второго. Мужчины им не нужны… но женщины… — Гаральд осёкся, замолчал на несколько секунд, беря себя в руки.