Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Акил внимательно поглядел на виконта. Ревность нагревающейся волной вдруг поднялась в его душе.

— Ты любишь её? — тихо спросил он, сжигая его своими черными, как ночь, глазами.

Аим тихо усмехнулся и пробормотал:

— Я не знаю, как можно назвать это чувство. Очень испугался за жизнь Сагрии, когда её ранили. Она смелая и умная девушка. Я восхищаюсь ей едва ли не с первой минуты нашего знакомства. Она невероятно преданная. Сагрия Кицвилан достойна самого лучшего. Представить не могу, как её угораздило в тебя влюбиться. Но, уверен, со временем ей удастся излечиться от этого чувства и обратить внимание на меня. Кажется, я на правильном пути.

Акил пристально смотрел на Ивена Аима. Его новая сила гневно заплескалась в его душе и захотела поглотить этого наглеца. Но благоразумие перевесило.

— Если меня убьют, ты должен сопроводить Сагрию в Архей через тоннель.

— Какой тоннель? — удивился Аим.

Акил подробно рассказал виконту о тайном проходе, который он указал Сагрии.

— Когда все закончится, — сказал Акил, выпрямив плечи, приподняв голову, — ты должен догнать их и довести до Архея. Ты должен быть с ними до конца.

Ивен Аим глядел на него очень внимательно.

— А ты останешься в Аваларе один и будешь искать сестёр? — осведомился он.

— Да, — решительно кивнул Акил.

Аим промолчал, но Акил знал, о чём он думает.

Через несколько часов глубокой тишины Сибелир вернулся в лагерь. Авалар накрыла бархатистая ночь, и фавн незаметной тенью проскользнул к Акилу, пробормотав:

— Они все ешё в лесу. Вышидают.

— Красивая битва будет, когда к ним еще придут люди, — усмехнулся Удор и обратился к Акилу: — Но ты помошешь нам, Рианор. Пусть снают, каков наш страш!

— Да, но если наш страж не поспит, у нас не останется стража, — спокойно заметил Ивен Аим.

— Я не смогу сомкнуть глаз, пока все не решится, — возразил Акил.

— Не решитса мошет еще долго, — молвил Сибелир. — Они могут сидеть там месятсами, — и совсем тихо добавил, склонившись к Акилу: — Пока все шители не выберутся из Авалара другими путями.

Фавны терпеливо ждали атаки, проверяя и чистя оружие. Акил прохаживался мимо. Он не мог сидеть на месте и просто ждать. Сибелир высокой светлой тенью скользил во тьме, напряженно вглядываясь в городскую стену — там, у самого ее подножия были выставлены по несколько дозорных, которые охраняли тайные выходы за пределы Аргоса.

Акил дивился невозмутимости этого молчаливого молодого фавна. Его изумлял его покой, его уверенность, его выдержка. В отличие от Сампата за весь вечер он сказал слишком мало, но ни на минуту не потерял бдительности.

«Глаза Аргоса… — невольно подумал Акил, с восхищением следя за каждым движением молодого фавна. — С таким, как он, этот город может спать спокойно…»

Акил прохаживался по им же выжженному полю боя, и хрустящий звук угольков наполнял его затаённой силой. Чем больше нравился ему звук, тем сильнее жгло ему кончики пальцев и ладони. Он поймал себя на мысли, что не боялся тех, кто с нетерпением ожидал битвы, кто жаждал перерезать всех фавнов. Его душу наполняло неприятное чувство тревоги, нисколько не связанное с битвой. Сердце рвалось за пределы города, в эти черные дремучие леса. Ему казалось, что он непременно отыщет там то, чего так желало его сердце, и боль его ослабнет. Ему казалось, что за городскими стенами был источник его силы, что он шел к нему с юга и что он был очень близко. И каждый раз, когда Акил слегка напрягал свои силы, заставляя факелы поблизости яростно рычать, сердце его радостно открывалось этому огню навстречу, а сила из неведомого источника становилась мощнее.

— Огненный господин, — раздался тоненький голосок во тьме.

Акил обернулся и увидел юную девушку-фавну с нежным круглым лицом и темными кудрявыми волосами. Она протягивала ему дымящуюся чашу.

— Огненный господин устал… — промурлыкала она, так ласково и робко глядя в его глаза. — Выпей этот эликсир, и пламя твоё вновь запоёт.

— Благодарю, красавица, — Акил улыбнулся, и девушка, поклонившись, сделала несколько нерешительных шагов назад.

— Не пей, Рианор, — лёгким ветерком пронёсся мимо него шепот Сибелира.

Акил хмуро поглядел на темное содержимое чаши и вопросительно воззрился на своего товарища. Сибелир ответил:

— Она — слушанка в Лунном самке. Ее не было сдесь во время битвы. Она могла пробраться по потайным ходам.

— Яд? — выдохнул Акил, и ему стало жутко. — Служанкам-то я чем не угодил?

— Слушанка могла и не снать, — спокойно отозвался Сибелир. — Гасион способен на все. Чем сильнее ты, Рианор, тем слабее его власть. Он хорошо это снает.

Акил досадливо отшвырнул чашу, и обугленная земля впитала темную жидкость.

— Благодарю тебя, Сибелир, — сказал он. — Ты так помогаешь мне…

— Но я не всегда буду рядом, — отчеканил тот. — Когда битва сакончится, ты долшен уйти. Тебе и твоим спутникам не будет сдес покою.

— Уйдут мои спутники, но я продолжу искать сестёр, — упрямо ответил Акил.

— Они, долшно быт, уше мертвы, — пробормотал Сибелир. — И мне неведомо, как люди могут убиват себе подобных. Гасион мошет убит, если угрошают его власти, но сачем человеку убиват юную девитсу?..