Наследники земли

Через секунду женщины опять стояли на ногах, тяжело отдувались, дрожали и сверлили друг дружку взглядами.

– Не пугай меня, грязная мулатка. Я не боюсь, – прокашляла Рехина.

– Так думают все, пока смерть за ними не явится. Умолять еще будешь, попомни мои слова.

Рехина задумалась.

– Я не стану отбирать у тебя любовь девочки, – уступила она наконец.

– И не будешь сталкивать нас с Уго, – потребовала мавританка.

– Хорошо, – снова уступила Рехина.

– Тогда я буду тебе служить.

– И будешь меня слушаться.

– И буду слушаться.

– И…

– Барча! Рехина! Барча!

После этих звонких возгласов на пороге дома появилась и сама Мерсе. Женщины одновременно изобразили улыбки на лицах.

– Барча, иди скорей! – позвала малышка, размахивая новой куклой.

Уго и Рехина поженились 6 декабря 1400 года, в День святого Николау, в барселонской церкви Пресвятой Троицы, построенной обращенными евреями. Шестого декабря в приходе чтили святых покровителей храма, к торжественной мессе были обязаны явиться все прихожане. Алтарь покрыли тканью с золотой вышивкой, маленькая церковь благоухала ладаном, десятки свечей, мерцая, освещали храм.

Настоятель, отец Рамон Виланова, выбрал именно этот важный день в награду за прилежание и отличные успехи Рехины в постижении христианского учения и за ее согласие перейти в новую веру. Месяцем раньше Рехина была крещена, а ее брак с Мосе Вивесом аннулирован. Рехина сменила не имя (была такая христианская мученица Рехина), а фамилию – она стала Виланова, как и ее приходской священник.

В церкви собрались почти все обращенные евреи Барселоны, их всех объединяло братство Пресвятой Троицы. Раймундо и Жакоб выступили поручителями со стороны Уго, а со стороны Рехины, обворожительной в красном платье из тонкой шерсти, с расшитыми рукавами и воротом, с красным поясом, стянувшим талию, и в шелковых туфельках того же цвета, выступили две подруги детства: только после крещения Рехина возобновила с ними дружбу, которую раньше королевский указ запрещал ей под страхом смерти.

Уго оделся в тот самый наряд коммерсанта, который когда-то предоставил ему мажордом Рожера Пуча. Рехина настаивала, чтобы Уго купил новую одежду или чтобы пошил себе костюм, однако жениха больше заботила чрезмерность свадебных расходов, положивших конец его последним сбережениям.

Хотя красное платье Рехины было не из самой роскошной материи, не из тех, какие завозили из-за границы для знати и богачей, денег на нее все равно ушло преизрядно. «Это славная шерсть из Лериды», – божился продавец. Прежде Уго никогда не покупал тканей. Рехина и две ее подружки, которые сопровождали ее и высказывались по каждому поводу с таким пылом, как будто это они собирались замуж, тоже, как выяснилось, не сильно разбираются в тканях. «Это для свадебного платья!» – визгливым голосом объявила одна из них. Женщины изучали ткань с видом завзятых знатоков. «Это шерсть из длинных волокон, – разливался торговец, – самых длинных на всем рынке, шерсть взрослых животных, остриженных по весне. Шерсть из такого волокна – единственная ткань, имеющая право именоваться барселонской. Вот на ней и клеймо – вы видите?»

Хотя Рехина не сумела убедить жениха обновить его собственный гардероб, относительно Мерсе он пререкаться не стал, и обрученные вышли из суконной лавки, унося еще и зеленый отрез тонкой шерсти, тоже с барселонским клеймом, – чтобы пошить платьице для девочки.

К этим расходам пришлось добавить плату за церковь и за участие священника, и деньги на молитвы за упокой и во здравие прихожан церкви Пресвятой Троицы (Уго тоже был вынужден вступить в братство), и, самое главное, за званый обед. Свадебный пир должен был состояться после церковной церемонии в большом зале Дома свадеб – здания рядом с площадью Льюль и Новыми воротами, которое город предоставлял в распоряжение тех молодоженов, а таковых в Барселоне было немало, в чьих домах не хватало места, чтобы устроить празднество. Желание праздновать у горожан было столь велико, что королям одному за другим пришлось ограничивать расходы на эти пиры: теперь разрешалось пригласить не больше восьмидесяти человек, по сорок со стороны каждого из супругов, двадцать мужчин и двадцать женщин, и Уго с Рехиной уже набрали это количество. Уже вышло запрещение провозить невесту на лошади по улицам Барселоны, не разрешалось подавать к столу птицу: кур, каплунов, куропаток и так далее, – и было позволено не более двух перемен. Значит, птицы не будет и на пиру у Рехины с Уго – зато будет тушенный с овощами ягненок, а потом жареная телятина с подливками, а еще хороший пшеничный хлеб и вино, много вина: белого, красного и сладкого греческого. К стоимости обеда следовало добавить еще цветы и гирлянды для украшения Дома свадеб, а также плату хугларам, которые будут играть на дудках, барабанах и флейтах, чтобы гости пели и танцевали до самого рассвета.

После торжественной мессы Уго с Рехиной сочетались браком, исполнив ритуал: в настоящем времени, прилюдно и на виду у всех произнесли следующие слова: