Наследники земли

В ноябре того же года собор избрал нового папу – им стал Антонио Колонна, римский кардинал, принявший имя Мартина Пятого. С Великим западным расколом было покончено. Для полной победы не хватало только отречения Бенедикта, который продолжал неутомимо назначать своих верных сторонников в ключевые епархии: Климент отправился в Сарагосу, Бертран – в Барселону, Николас – в Уэску, Рам – в Лериду, Мур и Товия – в Жирону и Уржель соответственно, Монткада – в Тортосу… Бенедикт полагал, что сохраняет власть над Церковью в королевствах, и ipso facto[32] отлучал от церкви любого инакомыслящего, не переставая призывать всех к лояльности. Но если Бенедикт только защищался, то Мартин Пятый разыгрывал свою партию. Король Альфонс отрекся от Бенедикта, хотя и отказался послать к Пеньисколе войска, чтобы изгнать оттуда антипапу, как того требовал новый понтифик. И у монарха была на то своя причина. Мартин Пятый хоть и освободил короля от уплаты налогов, взимаемых с Сицилии и Сардинии, но только на пять лет. Альфонс же намеревался получить бессрочные льготы.

При таком положении вещей, видя, что король на стороне Констанцского собора, к концу года сами кардиналы и епископы, верные Бенедикту, во главе с архиепископом Сарагосы Франсиско Климентом призвали Бенедикта отречься. Ему передали весьма щедрое предложение: отмена приговора, назначение вторым главой Церкви после римского понтифика, гарантия огромных доходов.

Констанцский собор достиг своих целей. Папы-раскольники были низвергнуты. Григорий Двенадцатый, сложивший свои полномочия без суда в 1415 году, был назначен архиепископом Порту. На этой скромной должности он и умер в октябре 1417 года, за месяц до избрания Мартина Пятого. Что до Иоанна Двадцать Третьего, второго антипапы, то его, осужденного за более чем семьдесят преступлений, включая отравление своего предшественника, папы Александра Пятого, назначили епископом Тускуланским.

– Истинный папа не отрекается, – заявил Бенедикт Тринадцатый и при расчетливом попустительстве короля Альфонса длил схизму, хотя ни одно государство Европы Бенедикта не признавало.

Мартин Пятый, со своей стороны, оставил на постах всех, кого назначил Бенедикт, и принял решительные меры только против тех, кто сомневался в его власти, но и этих миловал, как только они эту власть признавали. После раскола требовалось укрепить Церковь, забыть ссоры и приступить к решению проблем. Одной из таковых и оставался Бенедикт – столь же упрямый, сколь и убежденный в собственной правоте арагонец. Отчаявшись решить вопрос мирным путем, Мартин Пятый приказал отравить антипапу, но попытка обернулась провалом – и монах, попавшийся на злодеянии, был заживо сожжен в Пеньисколе. Однако, запертый в своем неприступном, нависающем над морем замке, девяностолетний Бенедикт не мог успешно тягаться с новым понтификом – и сопротивление Мартину Пятому мало-помалу угасло.

Может быть, сеть рабов и была бесполезна в поисках детей Катерины, которых могли продать в дальние пределы королевства или даже в Кастилию либо Наварру, но в случае с Рехиной дело обстояло совсем иначе. В монашеском облачении новообращенная тайком переезжала из монастыря в монастырь, чтобы разрешать проблемы легкомысленных невест Господа. Что касается Арсенды, то, по всей видимости, известие о том, что рожденная ею дочь Сатаны жива, произвело на нее сильное впечатление, – говорили, что она дни напролет молится, истязает плоть и безвылазно сидит в Бонрепосе, к вящему удовлетворению картезианцев Эскаладеи. Тем не менее Рехина была достаточно известна, чтобы находить работу и без посредничества настоятельницы.

Рехина знала, что Уго ее ищет, – епископ Барселоны сразу же сообщил ей о вероломном нападении Барчи, а равно о том, что Уго теперь знает то, что он сам открыл ей два года назад. Одна из монахинь Бонрепоса в благодарность за оказанную в прошлом услугу уведомила Рехину о приезде Уго в монастырь. И хотя еврейка не знала о его разъездах по Гаррафу, она понимала, что, если супруг ее отыщет, у нее будет много проблем.