Наследница

И за этой значительностью Галине снова почудилось, что женщина видит ее насквозь и все про нее знает.

— Понимаете? О чем вы?

— А как же! — воскликнула Татьяна Михайловна. — Это ведь, наверное, ужасно волнующее событие — в одночасье стать обладательницей четырех миллионов долларов.

Четырех миллионов… Галине показалось, что сейчас она потеряет сознание. Воображение, даже в минуты своего самого высокого полета, рисовало ей несколько сотен тысяч. А тут! Четыре миллиона! За такие деньги можно… Она вдруг разом перестала волноваться, глубоко вздохнула и одним махом заполнила все бумаги. Оставалось только поставить подпись.

— Я давно уже расписываюсь не так, как в паспорте, — сказала она плаксиво. — Понимаете, в шестнадцать лет была дурочкой. Так, черкнула фамилию…

«И с тех пор мало переменилась», — подумала Татьяна Михайловна, но вслух, улыбнувшись, произнесла совсем другое:

— Это не важно. Важно, чтобы ваша подпись здесь совпадала с подписью на будущих бумагах и документах. К тому же вы можете обзавестись пластиковой карточкой, и тогда вообще никакими подписями связаны не будете, если только не станете переводить деньги в другой банк. Вы ведь не собираетесь этого делать?

— Разумеется, нет, — поспешно ответила Галина. — А пластиковая карточка — хорошая мысль.

— Тогда заполните еще вот это, — предложила Татьяна Михайловна. — Надежнее нас вы никого не найдете, поверьте, — шепнула она доверительно, перегнувшись через стол, пока Галина заполняла новые бумаги.

Галина бросила на нее взгляд и снова принялась быстро писать. Она не успела заметить, как женщина отшатнулась. Взгляд Галины поверг Татьяну Михайловну в шок. На мгновение ей показалось, что перед ней вовсе не девушка. Взгляд был каким-то странным, старческим, что ли. Придя в себя, она, правда, решила, что девушка наверняка из разряда, что называется, «потасканных», отсюда и странность. «Ну их к черту!» В конце концов она решила не забивать голову чужими проблемами. «Пусть сами разбираются со своими женами, любовницами и прочим хламом!»

Когда Галина ставила последнюю подпись на документах и Татьяна Михайловна готовилась поздравить ее с окончанием «тяжких» трудов, на столе зазвонил телефон.

— Это Синицын, — голос Павла Антоновича звучал напряженно. — Как там дела у моих девочек?

Татьяна Михайловна прикрыла трубку ладонью и шепнула Галине:

— Ваш муж!

— Все прекрасно, — ответила она Синицыну, — мы уже практически все бумаги заполнили, подписали. Осталось лишь принять поздравления. Да, ваша жена попросила пластиковую карточку, и я…

— Это совершенно лишнее! Этого не нужно было.

— Но почему?

— Потому что… Хотя, знаете, пускай. Только вот не стоит отдавать карточку ей. Отдайте Галине Ивановне. Так будет вернее.

— Как скажете, — оторопело проговорила Татьяна Михайловна.

— И еще, дайте-ка на минуту трубочку Галине.

Татьяна Михайловна снова зажала трубку ладонью и, сделав страшные глаза, зашептала:

— Он хочет поговорить с вашей Галиной! Что будем делать?!

— Не волнуйтесь, я сама с ним разберусь.

Татьяна Михайловна колебалась, но все-таки решила не портить отношения с молодой наследницей.

Галина взяла трубку:

— Алло.

— Галочка, как там все прошло?

Галина посмотрела на взволнованную Татьяну Михайловну.

— Все в порядке. Ты зря паникуешь. Я отлично со всем справилась. Паша, — нежно прибавила она, заметив, что женщина не сводит с нее глаз, — успокойся, готовь шампанское, мы сейчас вернемся и отметим… А потом сразу же в подмосковное гнездышко…

Последние слова она произнесла совсем тихо, но с таким расчетом, чтобы Татьяне Михайловне было слышно. Женщина, похоже, оттаяла и успокоилась.

— Галочка, я тебе безмерно благодарен! Ты знаешь, эти болваны предложили Анюте пластиковую карту, и она заполнила бумаги. Ей ни в коем случае нельзя отдавать эту карточку. Иначе, с деньгами-то, сбежит к подругам и потом ее неделю нужно будет вылавливать. Я попросил Татьяну Михайловну, чтобы она ни в коем случае не отдавала карточку ей. Только — тебе. Договорились?

— Конечно.

Галина положила трубку, и Татьяна Михайловна сдержанно поздравила ее, но не сказала и половины тех слов, которые заготовила заранее. Ее беспокоило требование Павла Антоновича ни в коем случае не отдавать пластиковую карточку в руки его жене.

— Мне очень неприятно, но ваш муж просил меня отдать пластиковую карточку вашей… вашей…

— Гале? О, господи! Это его родная племянница, и ей он доверяет больше, чем мне. Ну что ж, пойду приведу ее. Я могу взять этот испорченный лист? Хотела записать для Гали телефон.

— Я дам вам другой, чистый.

— Нет, нет, мне подойдет и этот. Одну минуту.

В коридоре Галина надела на голову чалму, убрав со лба пепельные завитки и тщательно спрятав их под замысловатый головной убор. Она прошла в холл и села в кресло рядом с Аней.

— Ну и бюрократы! — широко улыбнулась она. — Ну ничего, я обо всем договорилась. Подпиши эту бумагу здесь и здесь.

Аня послушно достала ручку и склонилась над столом, подписывая испорченный бланк.

— Умница. А теперь пойдем со мной и тебе выдадут пластиковую карточку. Только вот…

— Что-то не так?