Наследница в алых шелках

– Никогда об этом не думала. Раньше такое было невозможно. Но да, думаю, что когда-нибудь попутешествую. Интересно посмотреть на новые места и обычаи. Даже на улиток.

Кевин стал гадать, каково бы было проехаться по прежним местам, только на этот раз вместе с Розамундой. Он представил, как она наслаждается теплом Греции и Египта, как бродит по брусчатке Флоренции. Представил, как они занимаются любовью на террасе в Позитано и вместе плавают в озере Комо.

Она отложила вилку и нож.

– Надеюсь, вы не велели им приносить еще еды. Я очень наелась. На самом деле, наелась так, что мне надобно прогуляться.

– Я вас сопровожу. Можем пройтись вдоль реки.

Он ждал внизу, пока она поднималась к себе взять накидку. Велел портье вызвать извозчика и проверил почту. Пришло одно письмо. Он прочел его и сунул в карман, когда Розамунда начала спускаться по лестнице.

Она прелестно выглядела в шляпке с полями, которые широким кругом обрамляли ее лицо, а мягкая кремовая материя сплеталась в складки-лучи, центром которых были ее глаза. Но его взгляд и без них все время стремился туда. Понадобились недюжинные усилия, чтобы не таращиться на нее за ужином.

Еще на ней была длинная шаль кремового цвета, струившаяся по плечам и спине. Та была легкой и вряд ли хорошо согревала. У реки могло быть прохладно.

– Я думала надеть накидку, – сказала она, теребя краешек шали, – но у меня ни одна не подходит к этому платью.

– Этого будет достаточно, – с легкостью солгал он, предлагая ей руку.

Париж не спал почти до самой ночи. Это стало первым впечатлением Розамунды, когда они шли вдоль Сены. Вокруг были люди: одни спешили, другие медленно прогуливались, дыша воздухом.

– Река тут пахнет сильнее, чем в Лондоне, – сказала она.

– Это большой город, и Сена пронизывает его весь. Течет она медленнее, чем Темза, и на ней не бывает приливов.

Хотя было темно, она видела здания, мимо которых они шли. Фонари бросали на тротуар яркие круги света.

– Тут все еще жгут масло, – сказал Кевин. – У фонарей посеребренные стекла, отражающие свет. Умножающие его. Получается ярче, чем у нас, пусть механика и примитивна.

Когда они проходили очередной фонарь, она поглядела вверх, чтобы понять, о чем он вел речь.

– Очень похоже на Сити, – заметила она. – Большие дома вроде этого, а рядом старые и маленькие.

– Очень скоро вы увидите очень большие дома.

На противоположном берегу реки возвышалось большое, похожее на замок здание с маленькими окнами и башенкой сбоку. Оно так заворожило Розамунду, что она не заметила собор, пока тот не вырос перед ней на другой стороне площади.

– Возможно, вы не заметили, но мы перешли через мост и оказались на речном острове, – сказал Кевин. – Это самая старая часть города.

Они осмотрели собор, и он рассказал ей кое-что из его истории. Затем они снова побрели вдоль реки.

– Я получил письмо от мсье Форестье, – проговорил Кевин, когда они стояли на мосту, глядя на черную ленту воды под ногами. – Он хочет встретиться завтра. За ранним ужином. Вы приглашены.

– Я не пойму ничего из сказанного за столом. Что мне там делать?

– Блистать красотой.

Она поглядела на его профиль. Они стояли далеко от фонарей, так что выражения лица почти не было видно.

– Вы хотите, чтобы я его отвлекла и заставила принять невыгодные условия?

– Вы будете там как полноправный партнер, чье согласие необходимо. Если по какой-то причине от вашего присутствия у него закружится голова или помутится разум, в том не ваша и не моя вина.

– Едва ли думаю, что у него помутится разум, – рассмеялась она. – Голова закружится, это верно. Он, наверное, совсем как вы, весь погружен в науку и машины, и женщины его не отвлекают.

Рядом с ней воцарилась тишина. Она повернула голову и увидела его взгляд. Его глаза в темноте ночи были темными омутами, но в них сверкали крохотные искорки.

– Вы так думаете? Вижу, я был слишком деликатен.

Его голос, тихо прозвучавший в ночи, встревожил ее.

– Вовсе вы не были деликатны. Вы однозначно заявили, что никогда не очаровывались женщиной.

– Что-то такое, пожалуй, говорил.

Теперь он казался ближе, хотя и не двигался. Он нависал над ней, но страха она не чувствовала. Сердце забилось быстрее. Ее охватило сладкое волнение. Не страх, а его добрый кузен, дразнящий своим предупреждением.

Затем его рука оказалась у нее на лице, глаза совсем рядом. Ее обдало теплом его ладони.

Мысли Розамунды понеслись вскачь. Ее охватило изумление, она едва дышала. Он обнял ее лицо обеими руками. Голова опустилась, потом остановилась, словно чего-то ожидая. Потом подалась вперед, и он ее поцеловал.

Этот поцелуй ждал своего часа с самого отъезда из Лондона. Она так долго опасалась его, что теперь он принес ей нечто вроде облегчения.