Наследница в алых шелках

– Розамунда, он не меня хочет заполучить в постель. Он наверняка согласится на что угодно, если решит, что это хоть на шажок приблизит его к обладанию тобой.

Поразительное заявление.

– Как ты смеешь предполагать, что я буду использовать такие методы в спорах касательно предприятия? На это я женское коварство не употребляю.

Он обнял ее за плечи.

– Извини. Наверное, надо было сказать иначе. К тому же тебе не потребовалось бы прибегать к коварству. Это произошло бы само собой, по его инициативе.

Его робкое объятие было очень приятно. Она приникла к нему, чтобы он перестал осторожничать.

– Если ты прав, это было бы несправедливо. Итак, мы снова вернулись к невозможному.

– Похоже, что да.

Он повернул ее к себе и поцеловал. Очень нежно. Почти все ее мысли о мсье Форестье растворились.

– Если только…

Он чмокнул ее в ухо.

– Если только что?

– Что если мы не станем давать ему процента в предприятии, а вместо этого, когда добьемся успеха, дадим небольшой процент прибыли? Тогда у него не будет права голоса. не будет права собственности. Однако он все же выиграет от нашего успеха.

Он прижал ее голову к своему плечу и обнял крепче.

– Ему придется поверить нам на слово при объявлении прибылей. В чем я сомневаюсь.

– Тогда мы должны придумать способ их документировать так, чтобы он был доволен.

Они посидели молча. Она решила, что Кевин за двоих обдумывает их общую проблему, сама же наслаждалась теплотой его объятий и свежим весенним ветерком.

– Что-нибудь вроде поштучной выплаты, – наконец сказал он. – Как только начнем получать прибыль, каждый год мы станем выплачивать ему небольшую долю того, что причитается нам от каждого использования изобретения. Мне понадобится некоторое время, чтобы рассчитать, сколько он получит, но это можно сделать нынче вечером. Не уверен, что он примет твой план, но так вполне можно поступить.

Ей весьма понравилось, что он назвал это ее планом.

– Если ты придумаешь, как все это устроить, уверена, что он его примет.

– Если ты снова наденешь красное платье, то наверняка примет.

Как только они вернулись в гостиницу, Кевин попросил у портье стопку бумаги. Розамунда проводила его взглядом, когда он зашел в свой номер, сбросил сюртук, перенес две лампы на небольшой письменный стол, поставил туда чернила и ручку, сел и погрузился в цифры. А потом закрыла дверь, потому что он забыл это сделать.

Перед ужином она подошла к его двери, чтобы узнать, не собирается ли он поужинать внизу. В тот самый момент, как она постучала, подошел слуга с полным еды подносом. Кевин откликнулся, и в апартаментах оказался поднос, а не она.

Розамунда поужинала у себя, потом вышла на террасу посмотреть, как на город опускается вечер. Наконец она решила узнать, что там с расчетами, и на этот раз даже не удосужилась постучать.

Он ее не заметил. Так и сидел при свете ламп, глядя на груду испещренных заметками и цифрами бумаг.

– Получилось? Ты нашел возможное решение?

Он удивленно оглянулся, затем снова уткнулся в бумаги.

– Думаю, да. А еще я думаю, что мы можем использовать договор, который я привез с собой, и просто добавить кусок, как дополнение к завещанию. Основного соглашения он не поменяет, а лишь расширит его. – Он перевернул несколько листков. – Конечно, все нужно будет записать. Это недолго. Самое большее – несколько часов.

– Тогда увидимся утром.

Кевин не ответил. Его мысли уже снова погрузились в цифры.

Вернувшись к себе, Розамунда позвала камеристку и попросила набрать ванну. Ей требовалось ополоснуться и потом хорошенько выспаться. Непонятно было, пошутил ли Кевин насчет красного платья. Конечно же, он захочет, чтобы бумаги подписали завтра до вечера.

Она надеялась, что мсье Форестье не станет артачиться и примет предложенное ими решение. Ей очень нравилось в Париже, но пора было возвращаться в Лондон.

– Иди-ка погляди. Скажи мне, устроили бы тебя такие доказательства того, прибыльно предприятие или нет? – Кевин помахал бумагами в сторону Розамунды. – Как джентльмен я, конечно же, полагаю, что моего слова будет достаточно, но подготовил документацию, ведь он наверняка ожидает ее увидеть.

Он снова помахал бумагами, на этот раз настойчивее. А после взглянул на нее.

Вот только ее там не было. Куда, черт подери, она исчезла?

Он понес бумаги к двери своих апартаментов. Ему хотелось услышать ее мнение, это было жизненно важно для всего плана.

Открыв дверь, он чуть не столкнулся со слугой, несшим два больших ведра с водой. За ним шли еще трое слуг. Все они были опытны в этом деле и потому не пролили ни капли. Вереница слуг исчезла в апартаментах Розамунды, дверь в которые придерживала камеристка.

Что за время ванну принимать! Иногда она становилась невозможной, особенно когда дело касалось предприятия. Наверняка Розамунда понимала, что нужно решить все сегодня вечером, и знала, что может понадобиться. Особенно из-за этой конкретной части соглашения. Он перечитал абзац, пытаясь поставить себя на ее место. Если кто-то ей это покажет, решит ли ее практичный ум, что это отвечает ее интересам?

Ему все казалось вполне приемлемым. И все же…