Наследство Братства Сумерек

Едва заросли кустарника скрыли нас от взглядов возможных наблюдателей, как мы оба, не сговариваясь, рухнули на землю. Пробежка дорого нам далась. И перед дальнейшим марш-броском следовало хотя бы отдышаться.

Салин поймал мой взгляд и показал один палец, намекая, что отдыхать будем не больше минуты. Я кивнул, не желая спорить…

Дыхание не успело восстановиться, как мы уже поднялись, поправили сбившуюся во время броска амуницию, сориентировались по сторонам света и двинули прочь от острога, забирая на северо-запад. Где-то там проходила железная дорога, а значит, и наш шанс выбраться из глуши в цивилизацию.

Первым пошёл Салин, сразу задав средний темп движения, никак не больше четырёх-пяти вёрст в час. Без рывков, размеренно передвигая ногами и экономно распределяя силы. Из меня ещё тот лесовик, но как правильно двигаться по тайге я примерно представлял. Не пробивать грудью кусты, а аккуратно раздвигать ветки или вовсе искать естественные проходы, не вламываться в заросшие папоротником низины, избегать нависающих веток, не лезть в буреломы, а для соблюдения выбранного направления движения, держать воображаемую линию…

Салин знал всё это не хуже меня. И с ним в авангарде мы за какие-то полчаса далеко углубились в лес, кажется, даже не особо наследив. Последнее было особенно важно. Если повезёт, то самые подготовленные команды уйдут за основной массой беглецов, и за нашими шкурами отправятся охотники рангом пониже. Быть может даже без собак. И тогда отсутствие явных следов станет решающим фактором в нашем выживании.

Впереди показалась поросшая низкорослыми деревьями сопка с местами весьма крутым склоном, и оружейник начал сворачивать влево, обходя возвышенность по широкой дуге. Однако вскоре сосновый лес сменился густым ельником, и продвижение замедлилось хорошо если вдвое. Пришлось выбираться из зарослей и лезть на вершину. Но не в лоб, словно штурмуя крепостную стену, а двигаясь зигзагом. Пять шагов вправо, пять влево, экономя силы и тщательно выбирая, куда ставить ногу.

Добравшись до гребня, саженей сто прошли поверху, пока не нашли подходящее место, откуда можно было оглядеться.

Пейзаж не радовал. Едва кончалась одна сопка, как начиналась другая. Какие-то были похожи на поросшие зеленью пологие холмы, какие-то больше смахивали на неприступные утёсы. То здесь, то там виднелись каменные осыпи, переходящие в затянутые мхом прогалины. Далеко впереди виднелся березняк, сменяющийся короткой равниной, и снова сопки.

—  Начинаю жалеть, что мы выбрали именно этот путь, — вдруг сказал Салин, тягуче сплюнув себе под ноги. — Тут либо в буреломах увязнешь, либо на камнях ноги переломаешь… Из лагеря это всё как-то иначе смотрелось.

— А ты вернись и покайся. Глядишь, тебе того солдатика простят и в колодки забивать не станут, —  сообщил я, переводя дыхание.

Плохое питание и изматывающий труд плохо сказались на здоровье. Марш-бросок давался мне непросто. Дыхание постоянно срывалось, а винтовка, шашка и узел с пожитками с каждым шагом становились всё тяжелее и тяжелее. Ну да ничего, выдержу!..

Салин мои слова никак комментировать не стал.

После короткой передышки, мы сначала спустились вниз, затем перевалили через следующую сопку по склону и по краю леса менее чем за час добрались до увиденного сверху березняка. Путь опять выбирал оружейник, и он же шёл впереди. Я вмешался лишь когда вышли к равнинному участку, который Салин собрался пересечь напрямик.

— Давай влево, вон по той звериной тропке! — сказал я, догнав Салина и придержав за плечо.

Чем явно неприятно его удивил.

— Какого фетюка? — прорычал Салин, то ли злясь на несогласие с его решением, то ли просто не в силах сдержать напряжение.

— Такого! — огрызнулся я. — Ты не в прибранном леске центральной империи, ты в Ибири! И лезть туда, где даже звери отказываются ходить, по меньшей мере глупо!

Надо отдать Салину должное, спорить он не стал. И более внимательно оглядел тот путь, которым он едва нас не повёл. Заодно и я присмотрелся получше, почти сразу заметив торчащие среди мха обломки звериных костей. И больше всего их было в центре этого равнинного участка. Демон знает, что за дрянь там обреталась, но свои жертвы она предпочитала разрывать в клочья, далеко разбрасывая части тел. Иначе почему на глаза так и не попалось ни одного целого костяка?

Разбираться что здесь и как нам было ни к чему. Поэтому, как только Салин убедился в моей правоте, он молча кивнул и свернул на тропинку. Следуя ей, мы быстро миновали подозрительный участок и вышли к очередной сопке…

День уже клонился к вечеру, когда дорогу нам преградила небольшая лесная речка. Скорее даже не речка, а ручей. Неглубокий, с каменистым дном и пологими берегами. Таким подарком судьбы было грех не воспользоваться, и мы, разувшись, честно прошли пару вёрст вверх по течению, сбивая со следа погоню.