Наследство Братства Сумерек

А уже перед самым сном Салин заметил в кромешной тьме пляшущий светлячок чужого костра. По нашим следам шла погоня…

Плохие новости на этом не закончились. Уже утром выяснилось, что нападение лешака не прошло для Салина даром. Раны, кажется, воспалились, у него поднялась температура. Оружейник храбрился, говоря, что его тело способно побороть любую заразу, дайте только время… Но ни времени, ни возможности отлежаться у нас не было.

— Проклятье!!! — рявкнул я и пару раз врезал кулаком по земле.

Столько времени жил мыслями о побеге, терпел все тяготы, грезя побегом, наконец, вырвался на волю и… на тебе, сюрприз! Напарник ранен, на хвосте погоня, а впереди ещё длинный и сложный путь через зелёное царство, способное поглотить не то что одного человечка, а целые армии и народы.

— Придётся тебе дальше одному идти, Лангфор, — криво усмехнулся Салин, следя за моими метаниями. — Видно сдохнуть здесь мне на роду написано. Зря ты только в остроге меня обхаживал, плохой из меня напарник получился. Лучше бы ты один шёл…

— Угу, и был бы сожран тем грёбанным лешаком, — кивнул я с раздражением.

— Вроде того, — снова усмехнулся оружейник. И, посерьёзнев, с нажимом сказал: — Брось меня и дальше иди один. Если судьба будет на моей стороне, то отлежусь и двину дальше, нет же… помирать двоим смысла нет. В конце концов в том, что я так глупо попался, твоей вины нет. Ты простой солдат, какой с тебя спрос? Я же член Младшего рода, прирождённый геометр и лучший оружейник своего поколения. Я не имел никакого права так вляпаться! Никакого!

Я знал, что Салин прав, что он мне не брат, не друг и даже не хороший приятель — случай свёл нас ради одного общего дела. Жертвовать собой ради чужого, по сути, человека глупо, но… до чего же погано бросать кого-то, ради собственного спасения!

— Ты прав, мне надо уходить. Но и оставлять тебя вот так, тоже нельзя, — сказал я, наконец, приняв решение. — Сейчас найдём тебе укрытие, и я уведу ловцов за собой. — На губах сама собой заиграла усмешка. — Так даже легче будет: не придётся больше маскироваться… И ты свой шанс получишь.

 Оружейник испытующе посмотрел на меня, что-то выискивая на лице, и вдруг вцепился ладонь, сжав её изо всех сил.

— Спасибо! Ты настоящий дворянин и человек чести! — немного пафосно сказал он.

Я на это лишь неловко дёрнул плечом…

Едва решение было принято, как мы оба начали претворять его в жизнь. Собрали вещи, уничтожили все следы стоянки, после чего осторожно спустились к подножию сопки. Причём идти старались так, чтобы со стороны реки нас ни при каком условии не было бы видно. Даже Салин на волне воодушевления словно бы отживел и двигался легко, словно до ранения. Правда уже внизу весь этот запал он растерял, начал тяжело дышать, весь взмок от пота и его начало заметно пошатывать. Мне даже пришлось поддерживать его под руку, иначе он точно бы упал.

— Всё, вон у того выворотня меня оставь. Если ты всё сделаешь как надо, то сюда точно никто не сунется,  — выдохнул оружейник. — Ну а если сунутся, то у меня найдётся, чем их встретить!

И в подтверждении слов потряс винтовкой. Смотрелся он при этом совсем не убедительно.

Мысленно я уже уходил прочь, прикидывая как буду убирать наши общие следы и делать более заметными свои собственные, как Салин внезапно заговорил об уже забытой было теме. О запирающих печатях.

— Я тут подумал, что мы ведь можем и не встретиться больше. А у меня перед тобой как бы должок вырисовывается… И это совсем не хорошо. По всем долгам, плохим или хорошим, надо платить! Иначе судьба накажет… — сказал он почти нормальным голосом, после чего вдруг достал из-за пазухи исписанный знаками платок. Тот самый, на который мы переносили результаты расчётов нужных схем для снятия ограничивающих наш дар рисунков. — Что мы, зря столько корпели над этими формулами?! Мне-то они не помогут, слишком много на коже знаков и слишком скудные у нас возможности, а вот для тебя даже такая малость лишней не будет.

Душа рвалась прочь, подальше от погони, но и в словах Салина был свой резон. Кислотный аркан на шашке сильно меня выручил, но запас энергии в нём не бесконечный. И если я не восполню его, рано или поздно придётся драться с очередным лешаком считай без оружия. Это не говоря уж об идущих по следам ловцах.

Но с другой стороны было как-то страшновато. Всё-таки до попадания на каторгу мне была по силам лишь слабенькая руна, а тут предполагается действо на порядок сложнее.

 — Чего встал? Снимай куртку, время не ждёт! — грубо поторопил Салин, и я, отбросив сомнения, принялся стягивать одежду.

Пока раздевался, оружейник успел завладеть моим ножом и теперь изучал его остроту.

— Сойдёт! От заразы обрабатывать не чем, но оно и не надо. Когда печать разрушится, выброс энергии обработает ранки лучше спирта, — сообщил он, наконец, доверительно. И добавил: — А теперь постарайся не орать! Я быстро!

И прежде, чем я смог прореагировать, выверенными движениями клинка принялся рисовать сложный геометрический узор вокруг чернеющей у меня на коже печати. Той самой, из-за которой я больше не мог считаться Одарённым.