Насмешка Артиста

Кочкарёв резко поднял лицо, достигшее пика волнения. По его глазами Вениамин видел, что ему было что сказать. Но Кочкарёв словно дар речи утратил. Лишь округлив глаза полные ужаса, боли и явного сожаления.

Вениамин чувствовал, сейчас подозреваемый «взорвется» и заговорит. Ему нужно было лишь помочь.

– Вы пытались угробить гражданина Баламутова. Подстроить всё как несчастный случай. Я прав?

Кочкарёв продолжал пронзительно смотреть в глаза Хлебникова. Отчаяние всё сильнее разбавлялось немой мольбой о помощи. Нижняя губа задрожала, веки утяжелились влагой. Ладони сжались в кулаки.

– Я не имею никакого отношения к убийству Дмитрия. Он был хорошим человеком. – пролепетал Андрей и отвернулся ото всех.

Даже от адвоката, который уже подозревал, что ситуация выходит из-под контроля.

– Моему клиенту нужен перерыв. – громко заявил адвокат.

– Какой перерыв? Мы только начали. – строго осадила Хорниева.

– Посмотрите на меня. – спокойно произнёс Вениамин, продолжая буравить взглядом Андрея. – Я же прекрасно вижу, что вас нагло используют. Скажите правду. Перестаньте быть жертвой.

Что-то щёлкнуло в голове Кочкарёва. После слов Вениамина, он с силой ударил кулаком по столу и гневно посмотрел следователю в лицо.

– Я не жертва! – завопил он. – Просто, я такой человек!

Адвокат схватился за голову. Хорниева решила подступить к разъяренному подозреваемому, чтобы утихомирить, но Вениамин суетливо схватил её за руку, боясь, что это остановит тот поток информации, который Кочкарёв уже готов был выдать.

– Я такой. – продолжал Кочкарёв. – Но мне не нравится, когда об меня вытирают ноги! Бесит, что меня считают ничтожеством, ни на что неспособным и тупым. Мою доброту и мой характер принимают за слабость. А я просто лишён той мании величия, который обладает большинство людей, что меня окружают. Это они – жалкие ничтожества, всё время ищущие того, за чей счёт можно самоутвердиться. А не я. Я никогда не ходил по головам. И к чему это привело? Меня все презирают. Каждый ждет повод унизить меня. Мне это надоело. Надоело! Я решил доказать себе, что способен не просто постоять за себя, но и так же как все пройтись по головам.

Подозреваемый затих и заплакал, неспешно прижавшись подбородком к столу. Теперь он говорил спокойнее, медленнее, сквозь слёзы.

– Я не хотел никого убивать. Баламутов… Он сам заслужил это. Там ведь невысоко. Я думал, максимум ногу сломает. Я не сдержался… Соблазн толкнуть лестницу, когда он начал спускаться, был сильнее меня.

Кочкарёв полностью прижался лицом к столу, неосознанно стараясь скрыть раскаяние и стыд. Вениамин же постарался сделать как можно более сочувствующий вид.

– Андрей, всё нормально. Скажите мне, кто вас надоумил это сделать?

– Вы мне всё равно не поверите. – вытирая слёзы, произнёс подозреваемый.

– Скажите правду. Верить или нет – уже другое дело.

– Он сказал, что если я травмирую Баламутова, то смогу занять его место и продвинуться по карьере в «Андрэ и Ко». Он убедил меня.

– «Он»? Кто «он»? Дю Мерси?

– Нет. Дима Корнев.

Вениамин нервно выдохнул. Даже для него это было слишком сюрреалистично. Хорниева и вовсе подавилась воздухом.

– Это он был причастен к подмене посылок для галереи Первородного? – продолжал Вениамин, понимая, что подозреваемый не врёт.

– Наверное. Он помогал грузчикам.

Хлебников закрыл глаза, почувствовав зудящую боль в висках. Спустя пару секунд он спокойно сказал:

– Товарищ адвокат прав. Нам нужен перерыв.

Вениамин встал из-за стола и быстро вышел в коридор. Новые факты заставили чувствовать себя подавленным. Он не мог отрицать сказанного Кочкарёвым. Хоть конкретных доказательств не было, но Хлебников видел по лицу Андрея, что он не убийца. Уже второй раз.

Хорниева последовала за Хлебниковым. Увидев, как тот уныло упирается в стену, она решила спросить:

– Вениамин. Извините, но мы продвинулись в расследовании. Что за настрой?

Хлебников отлип от стены и скептично взглянул на Хорниеву.

– Конечно, продвинулись. Но всё это время мы двигались лишь к тупику, заботливо приготовленному для нас маньяком.

Вениамин, облокотившись о подоконник, взглянул в окно. Конец октября, прохладный и меланхоличный. Обычно, вид этого свинцового неба возмущал в Вениамине волнительные чувства. Слегка декадентные, но всё же приятные. Это ощущение заставляло понимать, что, не смотря на подступающий мрак и холод, нельзя сдаваться даже перед лицом самого пугающего в этой жизни.

Сейчас впервые было не так. Вениамин ничего не чувствовал.

– Он нас переиграл.

– Но не уничтожил. Мы скоро найдём его. Ведь так?

Хлебников молчал, продолжая всматриваться в небо за окном. Рассудок пытался ухватиться за пережитки прошлого. Словно старик, желающий вкусить ностальгию по своей юности.

Но у него ничего не получалось. И тогда он оглянулся на Хорниеву. Посмотрел на неё по-новому. И в кои-то веки почувствовал не просто полезность с её стороны, но и самую настоящую поддержку.

Мужчина выпрямился. Машинально подняв кулаки, он стал разминать костяшки пальцев.

– Вы правы, но сейчас нам нужен отдых. Продолжим завтра.

*****