Настасья Алексеевна. Книга 4

Евгений Николаевич побледнел. Он ещё не знал, что под коротким словом «коспас» подразумевается международная спутниковая поисково-спасательная система наблюдения за землёй, что она состоит из шести низкоорбитальных спутников, расположенных на околополярной орбите, девяти геостационарных спутников, локальной земной станции связи, центра управления и координационно-спасательных центров, которые при аварийных ситуациях на судах и самолётах  оповещают о бедствии и местоположении персональных радиобуёв, установленных на них, то есть дают точные координаты катастрофы, но он понял, что случилось непоправимое несчастье – самолёт, который он и все, кто приехал сегодня в аэропорт, и все жители Баренцбурга и Пирамиды с нетерпением ждали, рухнул на землю. И там его жена. Где они сейчас в данную минуту? Как они упали? Может быть, все ещё живы… Может быть, их можно спасти… Слёзы подступали к глазам, а в голове вертелось: нельзя плакать. Ты на службе. Нужно что-то делать. И пересилив себя, он проговорил Насте, уставившейся на него своими огромными, ставшими испугано печальными глазами, как будто известие было её личным горем:

– Настя, скажи Пилскогу, что мы готовы отправить оба наши вертолёта немедленно на поиск и спасение пострадавших. Скажи, что наши вертолёты МИ-8 самые надёжные в мире. И у нас очень опытные экипажи.

Пилског, слушая Настю, в это же время с кем-то говорил по телефону, очевидно, докладывая о происшедшем. Положив трубку, он заговорил, а Настя переводила синхронно, как автомат:

– Мы примем необходимые меры по спасению. Ваши вертолёты пусть будут наготове, но без моего разрешения не вылетают, так как в воздух мы поднимаем два наших малых вертолёта, а через сорок-пятьдесят минут в Лонгиербюен прилетят уже вызванные большие спасательные вертолёты. Мы не хотим новых трагедий в связи с возможным столкновением вертолётов в воздухе.

А российский самолёт ТУ-154 уже лежал разбитым, перевернувшись от страшного удара о гору с музыкальным названием Опера, и почти всем корпусом рухнув на её плато. Лишь хвостовая часть, мгновенно отломившись, скользнула вниз с девятисотметровой высоты, вызывая за собой снежную лавину.

Через пятнадцать минут поднялись в воздух два норвежских вертолёта с полицейскими и спасателями. Из Нью-Олесуна вызван спасательный вертолёт «Супер-пума». Вызван штаб спасательной службы. Больница Лонгиербюена поставлена в известность, и группа медицинских специалистов немедленно приведена в готовность к выезду для оказания помощи. Информирована и приведена в готовность региональная больница города Тромсё на материке. Осведомлена о случившемся главная спасательная служба Северной Норвегии, базирующаяся в городе Бодё. Самолёт "Дорние", находящийся над островом Амстердам на северо-западе Шпицбергена, получил команду принять участие в поисковых работах и слушать по рации аварийные частоты. Спасательному вертолёту "Си Кинг", находящемуся на пути к острову Надежды, приказано возвратиться в Лонгиербюен для разгрузки и вылета на поиск. Дана команда, запрещающая всякие передвижения в аэропорту, кроме связанных с поисково-спасательными работами. Команда из десяти добровольцев Красного Креста в состоянии готовности вылететь из Тромсё. Ставится в известность директор идентификационной группы норвежской полиции Крипос в Осло.

Только российские вертолёты остаются на взлётном поле готовыми к вылету, но так и не получившими разрешения подняться в воздух.

Полицейский Лаксо Кетиль, оказавшийся первым на месте трагедии сообщает по рации, что ни одного живого человека не обнаружено.

Слыша, как об этом говорит диспетчер, Евгений Николаевич закрывает глаза рукой и, тяжело дыша, долго молчит. Настенька едва сдерживает рыдания. В это время диспетчер протягивает трубку телефона и просит ответить норвежскому радио, которое хочет задать в прямом эфире несколько вопросов уполномоченному треста «Арктикуголь». Вопросы зазвучали на русском языке. Видимо, там пригласили своего переводчика.

– Мы приносим вам соболезнования в связи с трагедией – начал голос в трубке. – Скажите, пожалуйста, ваше имя и фамилию.

Евгений Николаевич назвал себя.

– Скажите, сколько пассажиров было на борту самолёта?

– Сто двадцать девять.

– А сколько членов экипажа?

– Двенадцать.

– Кто были пассажиры?

Хотелось ответить, нет, закричать от боли в сердце, что там была его жена Люся, которую он не видел и ждал целый год. Но нужно было отвечать в телефон:

– В основном шахтёры, летевшие на смену тем, у кого закончился контракт, – и тихо добавил: – И их жёны.

Там не расслышали:

– Кто ещё?

– Я говорю: и жёны шахтеров летели в самолёте, – произнёс уже чётко Евгений Николаевич.

– Что будут делать те, кто должен был улететь сегодня на материк?

– Сейчас по просьбе губернатора Шпицбергена всех россиян отправляют автобусами в Лонгиербюен, где в местной церкви пастор отслужит панихиду по погибшим, и их устроят в местной школе на ночёвку. Зал освобождают для приёма раненых. Но раненых нет.

– Знают ли об этом в Москве?