Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

– Не слышал про такую.

– А еще, – он подмигнул, – сейчас неделя плохих девчонок в «Судья Джо Браун»[69].

Мгновение спустя запищал мой пейджер: «ПАЦИЕНТКА СПРЯТАЛА у СЕБЯ в БЮСТЕ ЗАПРЕЩЕННЫЕ ПРЕДМЕТЫ. ПРИДИТЕ ПРОВЕРИТЬ».

– Пользуется успехом, – сказал он, глядя мимо меня на маленького мальчика с воздушным шариком в руке. – Сохраняй позитивный настрой, дружище.

– Непременно, – ответил я. – Надо бежать.

– Надо идти, – сказал он, доев свой батончик.

Я снова посмотрел на пейджер, покачал головой от мысли о предстоящем обыске и тихо сказал:

– Удивительные вещи…

– Они происходят, – подхватил Бенни, показывая на гладкий белесый пол, – прямо здесь.

Выйдя из лифта несколько минут спустя, я наткнулся на Эшли.

– Вопрос, – сказал она, показывая на мой живот.

У меня подкосились ноги. Что она скажет о происшествии? Я был не в настроении снова переживать случившееся вместе с ней или выслушивать выговор за свою небрежность.

– Что такое? – нервно спросил я.

– Интересно твое мнение.

– Разумеется.

– С кем бы ты предпочел брак: с тем, кто изменит тебе один раз, или с алкоголиком?

Она улыбнулась, и меня окатила волна облегчения.

– Обожаю этот вопрос.

– Я тоже.

Мы периодически обсуждали его в медицинской школе. Всеобщее мнение сводилось к тому, что лучше быть в браке с тем, кто изменит, однако мы с Хезер изначально оба выбрали алкоголика.

– Я бы выбрал алкоголика, – ответил я Эшли. – Без вопросов.

Она покачала головой:

– Да ладно!

Я пожал плечами:

– Наверное, у меня проблемы с доверием.

– А ты когда-нибудь жил с алкоголиком?

– Нет.

– Значит, ты не можешь ответить на этот вопрос.

Я улыбнулся:

– Позволь мне тогда поменять свой ответ. Я не могу ответить на твой вопрос, так как никогда не жил с алкоголиком.

Ее пейджер завибрировал, и она покачала головой:

– Увидимся на обходе, дружище. Все в норме.

Эта бестолковая беседа с Эшли оказалась как раз тем, что мне было нужно. Она вела себя со мной так, словно ничего и не произошло. Мне не нужно было стыдиться. Мне не нужно было как-то оправдываться. Возможно, в следующие дни ситуация могла измениться, однако пока Эшли тактично дала мне знать, что я могу сосредоточиться на работе и не переживать о том, что подумают другие.

– Кстати, – добавила она, уходя, – кажется, ты сломал Карлтона. Просто жесть!

Глава 22

Я бросил взгляд на список своих задач, пытаясь расставить приоритеты. Нутром я чувствовал, что единственный способ прожить следующие шесть недель, не рвя на себе волосы от беспокойства, – еще глубже погрузиться в работу, сосредоточиться на пациентах. Это, с другой стороны, представляло серьезную проблему: мне предстояло провести месяц в окружении больных ВИЧ или СПИДом, при этом ожидая узнать, не стал ли я одним из них. Каждый пациент олицетворял мое возможное будущее, которого я так отчаянно надеялся избежать.

ВИЧ может портить жизнь не только побочными эффектами от лекарств или страхом умереть или заразить кого-то. Порой люди сами еще сильнее загоняют себя в рамки дискомфорта и мизантропии.

Основываясь на своем опыте с Дэвидом, я боялся, что в конечном счете перенесу на себя все симптомы моих пациентов – что сыпь у больного СПИДом станет моей сыпью, что хронический кишечный дискомфорт станет моей болью и мизантропия, распространенная на этаже с ВИЧ-больными, каким-то образом мне передастся. Многие здесь чувствовали себя никому не нужными, нелюбимыми, словно жизнь проходила мимо них из-за болезни, ставшей позорным клеймом. Мысль о том, что я могу стать частью этой группы, приводила меня в ужас. Настолько, что я принял решение сделать все возможное для улучшения здоровья своих пациентов, чтобы их состояние каким-то кармическим образом отразилось на моем собственном.

Первой в списке была пациентка с подозрением на некую контрабанду. Я обратил внимание, что пока по ней не было никакой информации. Ее поместили к нам ночью, и во время утреннего обхода нам предстояло зайти и к ней. Я поднялся по лестнице и собрался с духом, подходя к ее палате. Возможно, я был слишком близок к этой болезни, чтобы эффективно ее лечить.

– Можно? – спросил я, медленно открывая дверь.

– Можно, – ответил тихий низкий голос. Передо мной оказалась чернокожая женщина средних лет, весом не больше сорока килограммов. На ней были мешковатые штаны и белая футболка, а щеки и лоб были усыпаны десятками гладких бугорков, напоминавших иллюстрации следов оспы из учебника – болезни, которая была побеждена в 1979 году, еще до моего рождения. Бугорки отличались от нарывов, которые я видел у Дэвида, – не казались наполненными гноем. Они выглядели так, словно уже давно находились у пациентки на лице и в ближайшее время никуда не собирались исчезать. Что это могло быть? Корь? Ветрянка? Угри? Она отвернулась от двери.

– Кто это?

– Доктор Маккарти, – представился я. – Мне сообщили, что тут какая-то шумиха.

– Никакой шумихи, – сказала она, продолжая смотреть в сторону.