Настоящий врач скоро подойдет. Путь профессионала: пройти огонь, воду и интернатуру

«ОСТАНОВКА СЕРДЦА, СЕДЬМОЙ ЭТАЖ, СЕВЕРНОЕ КРЫЛО! ОСТАНОВКА СЕРДЦА, СЕДЬМОЙ ЭТАЖ, СЕВЕРНОЕ КРЫЛО!»

Схватив халат, я со всех ног помчался вниз по лестнице.

«ABC, ABC».

Я пронесся мимо Мораниса – он проводил экскурсию по больнице для группы абитуриентов – и третьим оказался у кровати афроамериканки двадцати одного года, обнаруженной в бессознательном состоянии медсестрой. Когда вскоре прибыла ординатор, ответственная за проведение СЛР, я вспомнил различные ситуации при остановке сердца, про которые говорил в кардиореанимации Байо. Она стала быстро давать указания – массаж сердца, дефибриллятор, эпинефрин, – а затем повернулась ко мне и сказала:

– Центральный катетер.

Дерьмо. Я должен был поставить этой девушке в пах большой катетер – прежде мне доводилось это делать лишь один раз. Для обучения медицине требовалось прыгать в самое пекло, все усваивая на ходу, однако с тех пор, как покинул кардиореанимацию, я имел дело с пожарами другого типа. Строго говоря, состояние моих пациентов в инфекционном отделении не было критическим, в связи с чем они не нуждались в интенсивной терапии, которой я обучался в кардиореанимации. Таким образом, мне недоставало уверенности, чтобы поставить этот центральный катетер, хотя я понимал, что должен это сделать. Я представил, как за мной наблюдают через гигантский микроскоп.

Обучение медицине похоже на обучение плаванию, когда тебя бросают на середину глубокого водоема и смотрят, как ты с этим справишься.

Я потянулся за набором для установки центрального катетера и сделал глубокий вдох. У меня не было никакого желания выполнять эту процедуру. Я не хотел облажаться, не хотел, чтобы меня обсуждали администраторы. Времени на экзистенциальный кризис между тем не было. В палате собиралось все больше людей, в то время как я намазывал пах йодным раствором. Я чувствовал, как с каждым сдавливанием груди по бедренной артерии девушки проходит кровь. Анестезиолог быстрым движением вставил ей в трахею дыхательную трубку.

– Пульса нет четыре минуты, – объявила всем ординатор. – За дело!

Распаковав большую иглу, я поднес ее к правому бедру пациентки. Безжизненное тело трепыхалось, подобно тряпичной кукле, пока его пытались реанимировать. Я напоминал себе не забывать дышать. Ненадолго закрыв глаза, стал вспоминать анатомию. Эшли научила меня мнемоническому правилу, чтобы запомнить расположение сосудов паха, – НАВОЛ. Если двигаться вверх, начиная с бедра, то порядок анатомических структур будет следующим:

«Н» – бедренный нерв,

«А» – бедренная артерия,

«В» – бедренная вена,

«О» – пустая область,

«Л» – лимфатический сосуд.

Центральный катетер нужно было вставить в бедренную вену: попади я в артерию или нерв, это было бы катастрофой. Единственный сосуд, который можно нащупать, – это артерия. Определив расположение артерии, иглу следует вводить в медиальном[76] направлении, чтобы попасть в вену. Если шприц наполнится темно-красной кровью, то это будет означать попадание в цель. Ярко-алая кровь будет означать, что проткнута артерия. Я представил Дэйва, доктора Филипса и Петрака в углу комнаты, шепотом обсуждающих, что я могу сделать не так.

Сделав глубокий вдох, я вставил иглу, прикрепленную к большому шприцу, в ногу девушки. Потянув за поршень, медленно стал вводить иглу глубже, ожидая, что шприц наполнится кровью. Этого не произошло.

Вытащив иглу, я вставил ее повторно, и тело девушки подпрыгнуло. Было чрезвычайно важно поставить катетер в вену как можно скорее, чтобы быстро ввести сильные лекарства, способные спасти жизнь. Мое сердце колотилось, дыхание было прерывистым. Под мышками выступил пот. На глазах у нескольких врачей я ковырялся в паху девушки, пытаясь нащупать вену – неужели я попал в пустую область? С каждым вводом иглы прокол на коже становился все больше.

– Восемь минут без пульса, – объявил ординатор. – И кто-нибудь знает, не беременна ли она? Мэтт, как у тебя с катетером?

Беременна? Пот уже начал стекать у меня по рукам. Под перчатками было мокро.

– Пытаюсь, – отозвался я. – Попробую еще раз.

Мысль о том, что всего в нескольких сантиметрах от кончика моей иглы может быть плод, едва укладывалась у меня в голове. Я посмотрел на живот пациентки, в то время как мое сердце продолжало стучать.

– Просто вставь иглу в вену, – крикнул кто-то. Это напомнило мне те моменты на питчерской горке, когда у меня возникали проблемы с точностью и болельщики кричали: «Просто выбей страйк!» Зафиксировав иглу, я снова нащупал бедренную артерию. На этот раз я погрузил иглу еще глубже. Внезапно шприц наполнился жидкостью, и я вздохнул. Только вот эта жидкость не была темно-красной. Ярко-алой она тоже не была. Она была желтой.

– Чувак, это моча, – послышался чей-то голос. – Попробуй снова.

Неужели я вставил иглу так глубоко, что проткнул мочевой пузырь? Это казалось маловероятным, но я не знал наверняка.